Обещание поцелуя
Шрифт:
Хелена улыбнулась и подошла к окну с видом на лужайку. Кусты, окружавшие ее, блестели от дождя.
Она многим обязана ему — своей свободой и свободой Ариэль. Ей очень хотелось в качестве компенсации посвятить ему свою жизнь, смириться с его диктаторскими замашками, признать, что она его собственность, и просто стать верной и любящей женой. Разве это не справедливый обмен?
Однако… возможно, она задолжала ему даже больше.
— Ты говорил, что у тебя есть вопрос, который ты хотел бы мне задать, как только я буду готова на него ответить. Я хочу, чтобы ты знал, что я не обижусь,
— А ты? Разве ты не потеряешь свободу, которой ты так долго добивалась?
— Ты знаешь ответ. — Она встретила его взгляд. — Неважно, поженимся мы или нет, я всегда буду твоей. Я никогда не буду свободна от тебя. И я не хочу быть свободной. — Эти слова повисли между ними. Она все так же смотрела на дождь за окном.
Он наблюдал за ней, не двигаясь с места, потом она услышала его шаги. Его руки обняли ее и, поцеловав ее в висок, он заговорил:
— Никакая сила на земле не сможет заставить меня расстаться с тобой. Власть, которая правит небесами, никогда, не позволит мне жить без тебя. И мы будем с тобой не только герцогом и герцогиней, но и обычными любовниками, мужем и женой. — Он развернул ее к себе и заглянул в глаза. — Ты единственная женщина, на которой я мечтал жениться, единственная, которую я могу представить в качестве моей герцогини. Возможно, я почувствую себя в оковах, но ради тебя, ради чести иметь тебя своей женой, я с радостью буду носить эти цепи.
Она посмотрела ему в глаза и поняла, что он говорит правду. Однако…
— Альмира говорила о каком-то скандале. Ответь мне честно — что она имела в виду?
— Никакого скандала. Во Франции, возможно, возникли бы трудности, но здесь никто не устроит скандала из-за того, что мужчина путешествует с женщиной, с которой обручился.
— Но мы ведь еще не… — Она растерянно взглянула на него. — О чем ты мне не рассказал?
— Я не знал, как долго мы будем отсутствовать, поэтому послал извещение клирику о включении нас в Придворный циркуляр.
— Перед тем как мы уехали из Сомерсхэма? — удивилась она.
— Перед тем как ты обиделась и отказалась говорить на эту тему. — Взяв ее руки, он поднес их к губам. — Если ты сейчас откажешь мне, то выставишь меня на посмешище перед всем светом. Я положил к твоим ногам мое сердце и честь — ты можешь публично растоптать их, если захочешь.
Он снова манипулировал ею, и она это понимала. Растоптать его сердце? Единственное, чего она хотела, — это лелеять его. Ей трудно было сердиться, когда ее сердце заходилось от счастья.
— Ты можешь задать мне свой вопрос сейчас.
— Малышка, будешь ли ты моей? Выйдешь ли ты за меня замуж и будешь ли моей герцогиней — моей партнершей во всех начинаниях… моей женой на всю оставшуюся жизнь?
— Ты
— Я никогда не был столь глупым, чтобы считать это само собой разумеющимся. Ты должна ответить мне.
— Да, — сказала она, рассмеявшись.
— Просто «да»?
Она улыбнулась и обняла его за шею:
— Да — от всего сердца. Да — от всей души.
Влюбленные и счастливые, они отправились в Сомерсхэм, но, переступив порог своего дома, Себастьян сделал открытие, что, несмотря на всю его власть, оставались проблемы, которые не поддавались контролю.
Огромный дом был заполнен членами семьи и друзьями, жаждавшими услышать последние новости.
— Я же просил пригласить только самых близких, — недовольно произнес он, целуя Августу. — А ты собрала половину Лондона!
— Это не я посылала извещение клирику. Что мне оставалось делать? Едва ли ты мог ожидать, что общество останется равнодушным к твоей свадьбе.
— Действительно, дорогой мальчик, — вступила в разговор Клара. — Предстоит такое важное событие. Конечно же, всем захотелось на нем поприсутствовать. Не могли же мы их прогнать!
Августа обняла Хелену:
— Я так рада за вас, дорогая. Мы все рады. Надеюсь, ты не подумаешь, что мы вмешиваемся не в свои дела, но мы с Кларой все предусмотрели. Поскольку мой брат не обращает внимания на всякие мелочи вроде свадебного наряда, мы переделали по твоей фигуре платье нашей матери. Оно будет тебе впору и, я уверена, понравится тебе.
— Уверена. — Хелена не могла удержаться от улыбки. Она представила всем Ариэль, которую Августа приняла как родную.
— Шестнадцать? О, дорогая, так у тебя еще все впереди!
Филипп хмурился, когда его представляли, но Августа этого не заметила. Ариэль одарила его улыбкой, и он просиял. Прежде чем Хелена успела опомниться, Августа обняла ее и Ариэль, заявив своему брату:
— Занимайтесь своими делами, ваша светлость. Дамы ждут не дождутся, чтобы познакомиться с Хеленой, а ей еще надо переодеться. Ты можешь подождать в библиотеке. Там твои французские друзья пьют бренди.
Себастьян тихо выругался, но сестра не обратила на него никакого внимания. Шепча проклятия, он побрел в библиотеку.
Холл и все главные комнаты были украшены рождественскими венками и ветками вечнозеленых растений. Везде царила предпраздничная суматоха. Во всех каминах горели большие поленья, в воздухе стоял запах выпечки и подогретого вина.
Близилось Рождество — время доверять, время давать.
Все собравшиеся в большом доме испытывали необычайный подъем — ведь им предстояло стать свидетелями грандиозного события.
В канун Рождества на землю опустился иней, сияющий в морозном воздухе, как россыпь маленьких бриллиантов, когда солнечные лучи пробегали по замерзшей земле и деревьям. Хелена стояла в церкви и давала клятву, навеки связывавшую ее с Себастьяном, с его домом и его семьей. Она завороженно слушала клятву, которую произносил он, обещая любить и защищать ее, сейчас и всегда.
Они поженились в атмосфере благословенного покоя, счастья и любви, в то время года, когда сердца всех переполняет блаженство и радость.