Обещание
Шрифт:
— Ты же не станешь вызывать его для дачи показаний, — сказала Селена скорее утвердительно, потому что прекрасно знала, что таковы были намерения Джордана.
— Нет. — Джордан взглянул на помощницу, устроившуюся на подушках с банкой пепси в руках. — Думаю, так наша позиция будет крепче.
Крис признался, что не пытался покончить с собой, — и это его выбор. И точка. Если вызвать его для дачи показаний, Джордану из этических соображений придется заставить Криса в этом признаться. С другой стороны, если Криса не вызывать, Джордан может говорить, черт возьми, все, что угодно, чтобы вытащить своего подзащитного. Пока Крис
— Предположим, ты присяжная, — размышлял Джордан. — В какую из двух версий ты скорее поверишь: что Крис, который на двадцать килограммов тяжелее Эмили, отправился в ту ночь с Эмили, чтобы отговорить ее от самоубийства, но не смог вырвать у нее пистолет? Или что они вместе собирались свести счеты с жизнью как прекрасное доказательство любви… но когда Эмили выбила себе мозги и они оказались у Криса на рубашке, это доказательство уже не казалось таким красивым. И он потерял сознание, прежде чем смог застрелиться.
— Я понимаю, к чему ты клонишь, — сказала Селена и махнула рукой в сторону разбросанных бумаг. — С чего мне начать?
Джордан потер лицо руками.
— Не знаю. Мне понадобится несколько дней, чтобы все изучить. Для начала расспроси его родителей. Нам необходимы один-два безупречных свидетеля.
Селена потянулась за листом бумаги, перевернула его — квитанция из прачечной — и стала составлять список. Пока Джордан изучал результаты экспертизы, Селена подняла ближайший лист. Протокол допроса Голдов после смерти дочери. Ничего неожиданного со стороны матери Эмили — много истерики, значительная доля скорби, решительное отрицание того, что ее дорогая доченька была склонна к суициду.
— А-а, это… — сказал Джордан, взглянув на документ. — Я бегло просматривал его сегодня. Ты должна прощупать эту женщину. Она дала эксклюзивное интервью «Газетт». — Джордан скорчил гримасу. — Ничего общего с беспристрастным свидетелем, желающим помочь скорейшему торжеству правосудия.
Селена промолчала. Она перевернула страницу и погрузилась в изучение протокола второго допроса.
— Мэлани Голд — проигрышный вариант, — согласилась она. Потом улыбнулась Джордану: — Но Майкл Голд может стать твоим единственным спасением.
Матери обладают уникальным видением. Мать все воспринимает сквозь призму, в которой видит свое дитя в различных ипостасях одновременно. Именно поэтому мать видит, что ее ребенок разбил вдребезги керамическую лампу, но продолжает считать его настоящим ангелом. Или мать станет успокаивать ребенка, если он плачет, и представлять себе его улыбку. Или, видя перед собой уже взрослого мужчину, замечать прыщавое лицо подростка.
Гас откашлялась, хотя Крис никак не мог бы услышать ее в толпе других посетителей и на таком значительном расстоянии. Она скрестила руки на груди, словно пытаясь доказать всем, что вид своего первенца в тюремной одежде ничуть ее не задевает, что тусклый отблеск флуоресцентных ламп на его волосах кажется ей совершенно естественным. Когда он подошел ближе, она нацепила на лицо широкую улыбку, ощущая, что эта натянутая улыбка расколет ее пополам.
— Привет! — весело сказала она, обнимая Криса, как только конвоир отступил в сторону. — Как дела?
Крис пожал плечами.
— Нормально, — ответил он. — Размышляю.
Он опустил глаза на
— Тебе не холодно?
— Честно признаться, нет. В камере больше двадцати градусов, — сообщил Крис. — Чаще всего мне даже жарко.
— Нужно попросить надзирателей, чтобы прикрутили отопление, — посоветовала Гас.
Крис удивленно посмотрел на нее.
— И как я раньше до этого не додумался?
Повисло гнетущее молчание.
— Я встречался с Макфи, — наконец сказал Крис. — И еще какой-то дамочкой, его помощницей по этому делу.
— Селеной, — подсказала Гас. — Я тоже с ней познакомилась. Поразительная красавица, правда?
Крис кивнул.
— Мы мало пообщались, — признался он и опустил глаза. — Адвокат велел мне никому не рассказывать о том, что произошло.
— Ты имеешь в виду, о твоем деле? — медленно переспросила Гас. — Чему тут удивляться?
— М-да… — согласился Крис. — Но я все не могу решить, касается ли это и тебя тоже.
Вот и все. Как бы Гас ни стремилась вести себя как обычно — улыбка, объятия, ничего не значащие разговоры, все разбилось о простой факт: как ни старайся, отношения между матерью и сыном безвозвратно изменились, если один из них оказался в тюрьме.
— Не знаю, — ответила она, пытаясь придать диалогу непринужденность. — Думаю, все зависит от того, что именно ты хочешь мне сказать. — Она подалась вперед и прошептала: — Профессор Плам, в библиотеке, гаечным ключом? [8]
8
Здесь Гас имеет в виду одного из персонажей (подозреваемых) настольной игры детективного жанра «Улика». Цель игры — с помощью дедукции получить ответы на три вопроса: кто, где и чем убил мистера Бодди?
От удивления Крис засмеялся, и это была лучшая минута с тех пор, как начался весь этот кошмар.
— Я не стал бы говорить так открыто, — продолжая улыбаться, ответил он. — Но мне кажется, ты все равно расстроишься.
Гас попыталась не обращать внимания на пробежавший по спине холодок.
— Я не из робкого десятка.
— Это точно, — заметил Крис, — иначе от кого бы я это унаследовал?
Мысль о Джеймсе с его предками-колонистами — как обухом по голове.
— Дело в том, — продолжал Крис, — что я уже рассказал Джордану о том, в чем ранее признался доктору Фейнштейну. Но пока утаил от тебя.
Гас откинулась назад, пытаясь не думать о плохом. Она ободряюще улыбнулась.
— Я не склонен к самоубийству, — прошептал Крис. — Ни тогда, ни сейчас.
Он не сказал прямо «Я виновен», и Гас как идиотка заулыбалась.
— Это же прекрасно! — воскликнула она, прежде чем успела обдумать услышанное.
Крис терпеливо смотрел на мать, ожидая, пока до нее дойдет смысл его слов. Когда она округлила глаза и прижала ладонь ко рту, он кивнул.
— Я испугался, — признался он. — Поэтому и сказал, что хотел покончить с собой. Это Эм… хотела, она хотела свести счеты с жизнью. Я подыграл ей, чтобы иметь возможность отговорить ее от этого поступка.