Обещание
Шрифт:
Пока не подошла к машине, Гас и не заметила, что взяла газету, не заплатив. Секунду она подумывала, чтобы вернуться и оставить тридцать пять центов, но потом передумала. «Черт с ними! — решила она. — Пусть думают, что у нас вся семья — преступники».
Кабинеты в редакции «Графтон каунти газетт» были почти такими же мрачными, как и в тюрьме. Эта приятная мысль подтолкнула Гас к тому, что она направилась прямо к секретарше с выкрашенными в два цвета волосами и потребовала встречи с Саймоном
— Простите, — заученно ответила секретарша, — у мистера Фавра…
— Большие неприятности, — закончила за нее Гас и толкнула двойные двери, ведущие в кабинет редакторов.
Мигали и пищали зеленые экраны компьютеров, где-то слышалось гудение принтера.
— Прошу прощения, — обратилась Гас к женщине, сидящей за одним из письменных столов, которая склонилась с лупой над негативами. — Вы не могли бы подсказать мне, где мистер Фавр?
— Вам туда, — ответила женщина, указывая на дверь в дальнем конце комнаты. Гас кивнула и направилась к двери, постучала один раз, потом распахнула двери и увидела невысокого мужчину с телефонной трубкой у уха.
— А мне плевать! — кричал он. — Я уже вам говорил. Хорошо. До свидания.
Он поднял глаза на Гас и прищурился.
— Чем я могу вам помочь?
— Сомневаюсь, что поможете, — резко ответила Гас и швырнула свой экземпляр «Газетт» ему на стол, чтобы был виден кричащей заголовок. — Я хотела бы знать, когда это газета стала печатать небылицы?
Фавр закашлялся и перевернул газету, чтобы прочитать заголовок.
— А вы…
— Гас Харт, — представилась она. — Мать мальчика, которого обвиняют в предполагаемом убийстве.
Фавр ухватился за ее слова.
— А здесь мы так и пишем: предполагается, что девушка была убита, — возразил он. — Я не понимаю…
— Где уж вам! — отрезала Гас. — Где уж вам понять, у вас же нет сына, которого бросили в тюрьму, где он должен провести девять месяцев, пока у него появится шанс доказать свою невиновность. Где вам понять, раз вы позволили журналисту ради эпатажа воспользоваться обрывками информации из полицейского отчета. Мой сын никогда не скрывал того, что был с Эмили Голд, когда она умерла, так почему его присутствие на месте преступления превратилось в решающую улику?
— Потому, миссис Харт, — ответил Фавр, — что это отличная наживка. А в нашей глуши не так уж много сенсаций.
— Вы эксплуатируете нашу фамилию, — заявила она. — Я могла бы подать на вас в суд.
— Могли бы, — согласился главный редактор. — Но, кажется, вы и так уже немало заплатили адвокату. — Он пристально смотрел на Гас, пока она не отвернулась. — Разумеется, нам было бы интересно выслушать вашу версию произошедшего. Как вы, наверное, знаете, мать девочки дала Луи эксклюзивное интервью. Он с радостью возьмет интервью и у вас.
— Это исключено! — отрезала Гас. — Почему я должна искать объяснения случившемуся, если Крис не сделал ничего плохого?
Фавр моргнул.
—
— Послушайте, — продолжала Гас, — мой сын невиновен. Он любил эту девушку. Я любила эту девушку. Вот наша правда. — Она хлопнула ладонью по газете. — Я требую, чтобы напечатали опровержение.
Фавр засмеялся.
— Опровержение чего? Случившегося?
— Тона повествования. Статью, где яснее, чем в этом чтиве, будет говориться о том, что Кристофер Харт невиновен, пока суд не признал его таковым.
— Хорошо, — согласился Февр.
Он слишком легко сдался.
— Хорошо?
— Хорошо, — повторил главный редактор. — Но только статья не будет иметь значения.
Гас скрестила руки на груди.
— Это почему же?
— Потому что читатели уже пронюхали о произошедшем, — пояснил Фавр. — Возможно, этим делом заинтересуется даже «Ассошиэйтед пресс». — Он смял газету в комок и бросил в корзину для мусора. — Я мог бы написать, что ваш мальчик — сам ангел, отрастил крылья и вознесся к небесам, миссис Харт. И это могла бы быть чистая правда. Но люди уже вцепились зубами в эту историю и больше ее не отпустят.
Селена вошла в дом Джордана, сбросила куртку и вытянулась на диване. Томас, который слышал, как хлопнула дверь, выбежал из спальни.
— Ой, привет, — поздоровался он. — Что случилось?
— Посмотрите на него, — зевнула Селена. — Ты хорошеешь с каждым днем.
— Хочешь пригласить меня на свидание?
Селена засмеялась.
— Я уже тебе говорила. Когда закончишь школу или вымахаешь до двух метров — что произойдет раньше. — Она взяла полупустую банку пепси, понюхала и отпила. Потом оглядела валяющиеся на полу гостиной бумаги. — Где отец?
— Вот он, — ответил Джордан, выходя из своей спальни в мешковатых тренировочных брюках и футболке «Найк». — Кто, черт возьми, дал тебе ключ от моего дома?
— Я, — невозмутимо ответила Селена. — Сделала дубликат несколько месяцев назад.
— В любом случае, — сказал Джордан, — следовало спросить у меня разрешение.
— Не выступай! — Селена повернулась к Томасу. — Что на него нашло?
— Он сегодня получил у прокурора дело. — Томас уныло покачал головой. — Ему просто необходима жилетка, чтобы поплакаться.
— У меня нет жилетки и нет привычки быть жилеткой для тех, кто платит мне деньги, — ответила Селена.
— Я лично ничего тебе не плач'y, — заметил Томас.
— До свидания, Томас! — в унисон воскликнули Селена и Джордан.
Томас засмеялся, вернулся в свою комнату и закрыл дверь.
Селена уселась, а Джордан опустился на кипу бумаг на полу.
— Настолько плохо?
Джордан постучал пальцем по губам.
— Я бы не стал утверждать, что все настолько плохо. Я бы сказал, что все не очень хорошо. Многие улики можно трактовать по-разному, в зависимости от точки зрения.