Обещание
Шрифт:
Руки Криса, которыми он барабанил по крышке стола, замерли. Он был достаточно умен, чтобы понять: Майкл Голд пытается уладить дело мирным путем, и если Крис не ошибается, то отец Эмили только что признался, что, несмотря на всю чушь, которую умело преподносит прокурор, Майкл верит в версию Криса.
Хотя это и неправда.
— Зачем вы приехали? — спросил Крис.
Майкл пожал плечами — сначала одним, потом другим.
— Я и сам задавался этим вопросом. Пока сюда ехал, постоянно размышлял. — Он взглянул в лицо Крису. — Честно сказать, не знаю. А ты как думаешь?
—
— Нет, конечно же! — Майкл был ошеломлен. — А у обвинения есть шпионы?
Крис задумался.
— Я бы не удивился, — признался он. — Главное — засадить меня за решетку, так? Чтобы я не пострелял невинных девушек, как застрелил Эмили?
Майкл покачал головой.
— Я в это не верю.
— Не верите во что? — уже громче поинтересовался Крис. — Что прокурор не хочет упечь меня в тюрьму пожизненно? Или в то, что я не убил Эмили?
— Ты ее не убивал, — сказал Майкл, и на его глаза навернулись слезы. — Ты ее не убивал.
Крис почувствовал, как в горле встал ком. Он заерзал на стуле: зачем, черт побери, он вообще садился? Почему решил, что ему есть о чем говорить с отцом Эмили?
Майкл уставился в стол, водя большим пальцем по потертому краю.
— Я пришел… пришел потому, — начал он, — потому что хочу у тебя кое о чем спросить. Мы просто этого не замечали. Мы с Мэлани не видели, что Эмили расстроена. А ты видел. Не мог не заметить. Я постоянно задаюсь вопросом… — Он запнулся и поднял глаза. — Почему я это пропустил? Что она говорила, а я не слышал?
Крис тихо выругался и встал, намереваясь уйти, но Майкл схватил его за руку. Крис развернулся к нему.
— Что? — резко бросил он. — Что вы хотите от меня услышать?
Майкл сглотнул.
— Что ты любил ее, — хрипло произнес он. — Что тебе ее не хватает. — Он надавил пальцами на уголки глаз, пытаясь сохранить самообладание. — Мэлани не… я не могу говорить с ней об Эмили. Но я подумал… я подумал… — Он отвернулся. — Я не знаю, что я подумал.
Крис поставил локти на стол и обхватил голову руками. Он не мог ничего обещать Майклу Голду. Но опять-таки, если человек хочет поговорить об Эмили, более благодарного слушателя, чем Крис, не найти.
— Узнают, что вы приходили, — предупредил Крис. — А вам не следовало сюда приходить.
Майкл заколебался.
— Не следовало, — наконец произнес он. — Но и ты тут сидеть не должен.
Гас рассеянно толкала тележку для покупок по проходам супермаркета «Калдор», удивляясь тому, что ее семья, которую, как ни крути, нельзя назвать рядовой, до сих пор цепляется за блага цивилизации — ей необходим был шампунь, зубная паста, туалетная бумага, как и любой другой семье. Гас отправилась в магазин в приступе отчаяния и теперь бродила по рядам настолько погруженная в собственные мысли, что прошла мимо стойки с туалетной бумагой и забыла положить ее в тележку. А потом несколько минут тупо смотрела на кошачий корм, хотя у них
Наконец она оказалась в секции спорттоваров, прошлась мимо блестящих велосипедов и роликовых коньков, пока не остановила тележку, привлеченная прилавком с оружейно-рыболовными снастями. Протиснувшись между огромными плащ-палатками цвета хаки и ярко-оранжевыми жилетами, она стала изучать товары небольшого размера, висящие на перфорированной плите: растворитель-обезжириватель для нарезного оружия, ветошь для чистки и средства для воронения. Моча лисицы, выделения олених, зайчих и так далее в период течки… Она и представить не могла, что такие вещи в открытую продаются в магазинах, но подобные мелочи всегда вызывали улыбку у ее мужа, если он обнаруживал их в своем рождественском носке или в пасхальной корзине.
Она смотрела на изображение прицелившегося охотника и внезапно осознала, что не желает, чтобы Джеймс снова брал в руки оружие.
Если бы он не купил этот старинный кольт, может быть, всего этого и не произошло бы?
Гас присела на металлическую полку, служившую основанием витрины, и, опустив голову, сделала несколько глубоких вздохов. Поскольку в ушах шумело, она не услышала звука подъезжающей тележки и заметила, только когда та задела ее туфлю.
— Ой! — воскликнула она, вскидывая голову.
В это же мгновение другой голос произнес:
— Ой, простите! Мне так жаль!
Голос Мэлани.
Гас вглядывалась в ее непроницаемые черты, серую кожу, злое лицо, из-за чего Мэлани стала выглядеть на несколько сантиметров выше. Мэлани поставила тележку поперек прохода.
— А знаешь, — негромко добавила она, — на самом деле мне ни капли не жаль!
И пошла дальше. Гас, оставив свою тележку посреди прохода, бросилась за подругой. Она коснулась руки Мэлани, но та обернулась и вырвала руку — в глазах холодная, еле сдерживаемая ярость.
— Пошла вон! — рявкнула она.
Гас вспомнила, как впервые увидела Мэлани, как они сидели, прижав руки к животам, зная, что другая понимает, как бьется растущий ребенок; как на поздних сроках подрагивают кончики пальцев, ломит затылок и чешутся соски, когда ты отдаешь свое тело кому-то еще.
Гас хотелось крикнуть Мэлани: «Больно не одной тебе! Не ты одна потеряла того, кого любила!» На самом деле, если уж разобраться, Мэлани скорбела только по дочери, а Гас сразу по двум людям. Она потеряла Эмили, но также потеряла и свою лучшую подругу.
— Пожалуйста, — в конце концов смогла выдавить Гас, — поговори со мной.
Мэлани бросила свою тележку и поспешила прочь из магазина.
Джордан неожиданно вскочил из-за узкого стола в небольшой комнате для свиданий и резко рванул оконную раму, пытаясь открыть окно. Разумеется, снаружи окно было забрано решетками, но в комнату проник свежий воздух. Крис выглянул в окно и улыбнулся.
— Вы хотите помочь мне вывалиться из окна?
— Нет, — ответил Джордан, — просто не хочу, чтобы мы здесь задохнулись. — Он вытер рукавом лоб. — Хотел бы я посмотреть, какие счета приходят сюда за отопление.