Обещание
Шрифт:
Он рассмеялся.
— Я могу говорить. Ты хочешь, чтобы я поговорил?
— Нет, — быстро сказала я. — Не надо.
Он поднял брови.
— Я имею в виду, ничего не меняй. Для меня. Просто будь собой. — Я очень, очень хотела, чтобы он был самим собой. И очень, очень хотела быть в центре его циклона.
Он кивнул, его взгляд блуждал по моему лицу. Я переставила бокал на стол, села на диван и положила гитару к себе на колени.
Он улыбнулся.
— Ты играешь?
Я начала играть «Рождённый под дурным знаком», единственную песню, которую могла сыграть
Он смотрел на меня, его длинное худое тело откинулось на спинку кресла, одна нога была вытянута, локоть лежал на столе, так что я могла видеть кружок пота под его подмышкой, более тёмный по сравнению с его светло-голубой рубашкой. На мой взгляд, он выглядел идеально.
Я сыграла последнюю ноту со слабым акцентом.
— Та-даа. — Он одарил меня медленной, ленивой улыбкой.
— Осторожно, Джейни МакИнни. Ты можешь нажить себе неприятности, если будешь так петь.
Я откинулась назад и задумчиво постучала по гитаре.
— Почему мы никогда больше не сталкивались друг с другом, Финн?
— Не сталкивались? — его улыбка была почти издевательской. — Мы жили в разных мирах, Джейн.
— Да, в разных.
Его голубые глаза наблюдали за мной.
— Ты бы заметила меня?
— Финн, я тебя поцеловала.
— Точно. — Но он сказал это так, будто это не имело значения. Я прищурилась на него.
Он долго смотрел на меня, а потом сказал:
— Ты была очень занята. — Он потянулся через стол к своему стакану. Капли воды влажными дорожками скатывались со вспотевшего ободка.
— Да, — угрюмо сказал я. — Занята.
— Все эти события. Спасение мира. — Я кивнула, почувствовав странное одобрение. Даже не ожидала, что Финн это поймёт. — Быть идеальной, — продолжил он. — Выводить людей из себя.
У меня отпала челюсть.
— Я… я... — это было слишком шокирующее заявление, чтобы злиться.
— Это было грубо? — спросил он. Похоже, его не слишком волновал ответ.
— Вроде того, — сказала я, наполовину сомневаясь, наполовину любопытствуя. — Думаю, ты должен говорить что-то вроде «заканчиваешь школу» и «общаешься с друзьями».
— Ты хочешь, чтобы я говорил что-то вроде «заканчиваешь школу» и «общаешься с друзьями»?
Хотела ли я, чтобы он солгал? В этом и заключался вопрос. Должен ли он быть таким же, как все, шевелить ртом и ничего не значить?
Я выглянула в заднее окно и увидела травянистый луг, который плавно спускался к роще деревьев.
— Нет, — сказал я. — Я не хочу этого. — Я потянулась за своим стаканом. По бокам стекали маленькие холодные струйки воды. — Я действительно была такой?
— Может быть. А может, и нет. — Он кивнул. — Да.
Я выдохнула.
— Наверное, ты прав. Раньше я тратила много времени на то, чтобы быть идеальной. Теперь я не знаю. — Стакан был холодным под моими пальцами. — Наверное, я всё ещё часто бываю зажата. — Я на секунду замолчала. — Тогда я не думала, что
Это звучало безумно, но так оно и было. Всё, что происходило с Финном, стало яркой, жгучей вспышкой, как падающая звезда. Быстрые поцелуи, тяжёлое дыхание, скользящие молнии. О чём-то большем не могло быть и речи. Такого просто не бывает. Ты не пересекала рельсы или реку. Не связывалась с владельцами ломбардов вроде Данте. Ты не добивалась того, чего хотела. Ты просто... не делала этого.
Или, по крайней мере, дочь мэра так не делала. Только не с диким отродьем Данте, которых вечно таскали в тюрьму, отрезвляли и снова вышвыривали, как кошек.
— Дикие кошки, — рычал мой отец. — Чёртовы беспредельщики. Эрл позволяет им бесчинствовать, а от Дилли толку не больше, чем от мокрой метлы. Неподходящая мать. Проблемы с головой.
Как будто у нас дома этого не хватало.
— У этих четырёх дьявольских отребьев есть сыновья, — заканчивал папа, фиксируя мой взгляд, как будто он был прозорлив и мог заметить моё невидимое желание к Финну. — Они практически убили её. Эта музыка, наркотики и слишком много выпивки. Ничего, кроме неприятностей.
Как будто у нас дома этого недостаточно.
Глаза Финна, сидевшего в другом конце комнаты, встретились с моими.
Он сказал:
— Всё возможно.
А я ответила:
— Я рада, что ты всё ещё играешь. — Пошёл ты, пап.
— Рад это слышать. — Закат вливался в комнату, осветив низ его джинсов. — А что сейчас, Джейн? Что там с Сэндлер-Россами?
Я моргнула.
— С кем?
— Сэндлер-Россы? Твои клиенты?
— А, ну да. — Я кивнула, не поняв, как мои самые крупные клиенты выскочили у меня из головы. — Они — мой билет.
— Куда идёшь?
— К картам. — Я наблюдала за тем, как вокруг ледяной воды образовывался колеблющийся мокрый ободок.
Финн секунду наблюдал за мной, затем откинул кресло назад, оторвав передние ножки от пола, и прислонился к стене, заложив руки за голову.
— Просто старая карта?
Я покачала головой.
— Нет. Та, до которой не добраться из Доджа.
— И всё же, вот так.
Я заподозрила, что он надо мной смеётся.
— Ты смеёшься надо мной?
Он покачал головой.
— Ты выбралась. Одна из немногих. Это достижение.
— Как и ты, — сказала я, ответив на комплимент. Финн учился в колледже. Он всегда был самым умным Данте, и не только руками. Ему предлагали стипендии в шести разных колледжах только за его оценки.
Он пожал плечами.
— Я бросил колледж. Пошёл в армию.
Это было шокирующее заявление от начала и до конца. Он бросил колледж? Оставил свои стипендии? Пошёл в армию?
Я почувствовала холод и волнение. Хотела задать сотню вопросов, но что-то в его взгляде не позволило мне этого сделать. Поэтому я лишь спросила: