Обещанная колдуну
Шрифт:
— Как это? — опешила я.
— А так. Встали утром, а на месте Академии пустырь. И больше никто ее никогда не видел. Тут и сказочке конец, а кто слушал, молодец.
Мы рассмеялись. Обнялись, желая друг другу спокойной ночи.
Это был счастливейший день.
А следующим утром все рухнуло…
*** 14 ***
Я проснулась и долго нежилась в постели, никто меня не тревожил.
Утром к братьям приходили учителя, а мы с сестренками занимались
Правда, мама была слишком мягкой для того, чтобы стать хорошей воспитательницей. Баловала нас. Потому, наверное, многое мне придется постигать самой, когда я выйду замуж за Даниеля.
Я прислушалась к звукам наверху, надеясь услышать переборы струн. Неумелые руки Ирмы исторгали из арфы душераздирающие стоны, зато Ада играла уже вполне прилично. Я сразу смогу понять, кто из сестер сел за инструмент. Но в комнате для занятий было тихо.
Вместо этого раздался стук в дверь, а чуть позже в приоткрытую щель просунулись две растрепанные головки.
— Агата, можно к тебе? — спросила Ада.
— Конечно!
Я потеснилась, освобождая место для сестренок, и скоро мы втроем устроились на подушках, подоткнув под себя одеяло, чтобы утренняя весенняя свежесть не холодила ноги. Ирма лежала посередке и сияла от радости: не так часто старшие сестры разрешали ей стать свидетельницей их взрослых разговоров.
— Я так скучала, Аги, — прошептала она. — А почему папа тебя наказал?
Она, глупенькая, даже не поняла, что случилось. Подумала, что меня отдали колдуну в услужение за какую-то провинность.
— Ты ведь теперь будешь слушаться, да, Аги? — беспокойно спросила она. — Я так испугалась! А что ты там делала?
Наклонившись, я поцеловала сестренку в макушку и встретилась с тревожным взглядом Ады. Она хотела спросить, но рядом с Ирмой не решалась.
— Да ничего страшного, — преувеличенно бодро сказала я. — Убиралась, готовила еду! Как настоящая служанка!
«Потом расскажу», — взглядом ответила я на безмолвный вопрос Ады.
— О-о-о, — прочувствованно протянула Ирма. — Жу-уть!
Мы еще немного повалялись, и я постаралась вспомнить и пересказать смешные моменты, умолчав о страшном или сгладив.
— А дом у него заколдован, ни за что не уйдешь против воли! — Я рассказала, как шла по грязи, но так и не добралась до дороги. — Интересно, как давно там стоит этот дом, — вслух подумала я, пытаясь припомнить, слышала ли я о прежних жильцах мрачного места.
— Вроде очень давно, — ответила Ада. — Бабушка рассказывала, что он был еще тогда, когда она была девочкой. Но в ту пору он стоял покинутым. Даже не знаю, когда там поселился колдун
Одно ясно, он живет там достаточно долго, всю мою жизнь. Сидел, выжидал, точно паук в паутине, когда же ему достанется его жертва.
— Битва подушками! — крикнула я, вспомнив нашу детскую забаву.
И тут же, без предупреждения, вытянула из-за спины Ирмы подушку и легонько шлепнула сестренку по макушке. Она радостно взвизгнула и бросилась в атаку.
Втроем мы скакали на кровати, как дикие кошки, не обращая внимания на то, что во все стороны летит пух. И хохотали как ненормальные. Было так весело!
Я плохо разглядела, что случилось. Только что Ада радостно смеялась, а в следующую секунду ее нога соскользнула с края кровати. Сестренка взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но ничего не вышло, и она неловко рухнула вниз, по дороге зацепив стеклянный графин, что стоял на прикроватном столике.
Раздался звук падающего тела. Звон разбитого стекла. А следом крик, полный боли и страха.
— Ада! — крикнули мы одновременно с Ирмой, бросаясь на помощь к сестре.
Ада распласталась на полу, вокруг нее лежали осколки графина. Бедняжка упала так неловко, что все руки оказались посечены осколками. Из порезов, больших и маленьких, сочилась кровь. Она приподняла голову, увидела, что с ней приключилось, и залилась слезами.
— Быстро зови маму, — шепнула я побелевшей Ирме.
А сама сдернула с кровати простыню и попыталась, как могла, остановить кровотечение.
— Не бойся, не бойся, — повторяла я. — Ты не сильно поранилась. Сейчас все пройдет!
— Я буду уро-одкой, — рыдала Ада, но я, как ни странно, вздохнула с облегчением: если сестра переживает о внешности, значит, умирать пока точно не собирается.
— Ерунда. — Я старалась, чтобы мой голос звучал оптимистично, хотя внутри все дрожало от ужаса. — До свадьбы заживет!
Прибежала мама, ахнула, всплеснув руками, но почти сразу овладела собой. Послала за теплой водой и бинтами. В комнату ворвался папа, подхватил Аду, отнес вниз, к камину. Братьев, которые тоже переживали, но не знали, как помочь, отослал за врачом. Началась суета, но от сердца у меня отлегло. Было ясно, что жизнь Ады вне опасности, и врач подтвердил это. Он наложил несколько швов на особенно глубокие порезы, выписал сестренке макового молочка, чтобы снять боль, и спустя пару часов в доме установилось относительное спокойствие.
Всех потряхивало, но волнение уже отпускало. Ада возлежала в ворохе подушек, как королева, и слабо стонала. Однако, судя по ее хитрому виду, сестренка оценила выгоду своего положения и решила воспользоваться ею по полной. Она жалобно просила то развести в камине огонь, то принести ей горячего взвара, то, напротив, требовала, чтобы ее обмахивали. И все беспрекословно подчинялись.
Не знаю почему, но я чувствовала себя виноватой. Ведь это я начала битву подушками. Хотя я не толкала ее, и мне, в общем, не за что было себя корить. Так бывает… Просто случайность!