Обещанная колдуну
Шрифт:
— Но…
Рей поднял ладонь царственным жестом, и я впервые увидела повелителя таким, каким он однажды станет.
— Я не собираюсь отрывать тебя от работы, мне просто нужен человек, которому я могу полностью доверять.
И снова вернулся растерянный мальчик, которому не на кого опереться.
— Хорошо, малыш, — ответил Тёрн.
Спохватился, откашлялся, потер переносицу.
— Почту за честь, Ваше Величество.
Спустя две недели Тёрн почти полностью восстановился. Я тоже чувствовала
Особенно его радовала грамота от Эррила, дарующая высочайшее позволение стоять на торжественных приемах по правую руку правителя «не далее чем в трех шагах». Я не понимала, почему это распоряжение приводило его в куда больший восторг, чем особняк в Карлоре, который Рей подарил семье Даулет. Отец объяснил, что это означает особое доверие, знак того, что он приближен к правителю.
Оставшееся до отъезда время отец не терял зря. Побывал на военных учениях, в кузницах, где изготавливали оружие, посетил королевские конюшни и даже, как проболталась однажды смешливая горничная, приставленная к нашим покоям, осмотрел королевские винодельни.
Тёрн помогал Рею провести ревизию магических артефактов, оставшихся в наследство от опального королевского мага. Оба с утра до ночи пропадали в хранилище, а потом за ужином я выслушивала восторженные речи юного правителя, который понял, что обладает богатством важнее золота и драгоценных камней. Артефакты перенесли в тайник, местонахождение которого знали только сам король и Тёрн.
Вечером перед отъездом Тёрн вернулся раньше и выложил на постель пять бумажных свитков, пожелтевших и обтрепавшихся по краям.
— Что это? — удивилась я, но тут же догадалась, всплеснула руками. — Неужели? Это то, о чем я думаю?
Тёрн молча наклонил голову.
— Король тебе их отдал?
Еще один кивок.
— Но… А почему ты не рад? Ведь это отличная новость!
— Аги, я рад! Но по описи «грамот для строптивого сопляка», это он про меня, если что, указано шесть, а мы смогли обнаружить только пять. Одной не хватает.
— Тёрн, сколько времени прошло! Наверняка она потерялась бесследно и уже ничем тебе не угрожает.
— Возможно. Но также в описи указаны браслеты из литаниума, мы не досчитались нескольких пар… Прежде хранилище охранялось из рук вон плохо, любой мог получить доступ и вынести артефакты. Мне не нравятся эти совпадения, Аги…
— Мне тоже, — вынуждена была признать я.
— Когда вернемся во Фловер, Аги, ни на шаг от меня. Ни на шаг. Пока я все не решу.
— Ладно, — пожала я плечами. — Да куда я пойду без тебя! Мне и дома хорошо.
Он впервые улыбнулся за этот вечер. Притянул, чтобы поцеловать.
Той же ночью грамоты сгорели в камине. В комнате было жарко, но мы все равно развели огонь, решив, что везти артефакты с собой слишком опасно.
Тёрн сидел на полу и один за другим кидал в пламя пожелтевшие свитки. Сначала они не хотели гореть, корчились, точно залитые воском. Шипели и стонали. Вверх взлетали зеленые искры и долго кружились в воздухе. Одна из них прожгла в ковре огромную дыру, которую Тёрн, правда, тут же залатал заклинанием.
Вот занялись уголки, начали скручиваться. Я слышала слабое бормотание, злобный шепот, какие-то неразборчивые слова. Но свитки горели, и бормотание делалось все тише.
Тёрн молчал, глядя, как часть его жизни навсегда остается в прошлом. Пламя отражалось в темных глазах. О чем он думает в эту минуту? Вспоминает ли ворчуна Териуса Теркина? И глупый спор между ними, который привел к разладу?
Грамоты горели долго, не сдавались до последнего, но уже было ясно, что огонь окажется сильнее. Когда свитки рассыпался горкой золы, Тёрн сел у моих ног и обнял колени.
Я погрузила пальцы в его темные волосы, медленно перебирала пряди.
— Я должен сказать тебе, Аги…
— Да?
Не знаю почему, но я испугалась.
— Не бойся… — он уловил мой страх. — Не бойся, моя девочка.
Он взял мою руку и поцеловал ладонь, и больше не отпускал.
— Аги, я виноват перед тобой. В ту ночь, когда мы впервые стали близки, я не испытывал к тебе таких же чувств, какие ты испытывала ко мне.
Я сжалась. Вот оно что. Я снова ощутила себя глупой маленькой девчонкой, неоперившимся птенцом. Хотела забрать ладонь.
— Подожди, — мягко попросил он. — Дай объяснить.
Я кивнула, смаргивая слезы. Буду мужественной.
— С той самой минуты, что ты появилась в моем доме, я помнил о том, что ты моя жена. Эта девочка — моя жена. Не она сделала такой выбор, я решил всё за нее, а значит, она увидит от меня только нежность, заботу и ласку, ни в чем не будет знать нужды.
Я вспомнила странный вопрос Тёрна, после того как произошел неприятный разговор с отцом: «Ты ведь… не несчастна, Аги?»
Я всхлипнула. «Зачем же теперь решил рассказать? — хотелось крикнуть мне. — Слишком честный, да? Может, я была бы рада и дальше жить в неведении!»
*** 68 ***
Тёрн сидел у моих ног и держал ладонь.
— Агата, сначала с моей стороны это была только привязанность, желание защитить. Я думал, что так и останется навсегда. Я видел хрупкую, юную и милую девочку, которую нужно оберегать… Я и сам не понял, когда мои чувства изменились.
Он посмотрел мне в глаза.
— Хочешь узнать, какой кошмар преследовал меня, когда я находился под заклятием «Пепел тьмы»?
Я кивнула.
— Ты умерла, — он переплел наши пальцы, словно желая удостовериться, что я живая и невредимая сижу рядом. — Ты умерла, и я вдруг понял, что мир безвозвратно изменился для меня. Я как-то жил до этого, у меня была цель, ради нее я держался долгие годы. Но ты умерла, и цель стала неважна. Все потеряло смысл.