Обещай мне
Шрифт:
— О, ты действительно ботаник, да? — поддразнивает она, поднося кружку к губам и делая маленький глоток.
— Радуйся, что я такой. Иначе программирование до сих пор надирало бы тебе задницу, — я кидаю ей колкость в ответ, радуясь, что мы снова можем общаться так непринужденно.
— Кстати, спасибо. У меня уже шестьдесят два балла. Все еще недостаточно, но уже лучше.
Не знаю почему, но моя рука тянется и обхватывает ее колено, ободряюще сжимая его.
— Я помогу тебе, не волнуйся.
Аврора кивает, ее благодарный взгляд на мгновение задерживается на моем, а затем она переключает его на телевизор.
Пролистав
— Скажи, ты действительно в порядке? — говорю я мягким тоном, уговаривая ее открыться мне так же, как она сделала это в субботу.
Аврора возится с одеялом, не отрывая взгляда от своих рук. Она поднимает глаза на меня, и я вижу, что она волнуется.
— Я не собираюсь тебя осуждать. Мы же друзья. Что бы ты ни сказала, это не оттолкнет меня, ясно? — говорю я ей, чувствуя, что она нуждается в какой-то уверенности. Я даже не знаю, волнует ли ее то, что я ее оттолкну, или что наша дружба так много для нее значит.
Через минуту она кивает, затем вдыхает, и с ее губ срывается небольшой вздох.
— Причина, по которой мне вообще понадобился репетитор, в том, что я… я изо всех сил старалась придерживаться здорового образа жизни. Я увеличила количество тренировок, увеличила время занятий, отказалась от полноценного отдыха, а в некоторые дни забывала поесть. Мои оценки начали ухудшаться, потому что я вкладывала всю свою энергию в тренировки и занятия. Того немногого, что у меня оставалось, было недостаточно.
Черт, из-за этого я чувствую себя еще большим засранцем из-за того, как отреагировал в нашу первую встречу. Ей было очень тяжело, и я не облегчил ей задачу.
— Что заставило тебя это сделать? — спрашиваю я.
— Это началось в сентябре… Я встречалась с одним парнем, и когда сказала ему, что хочу прекратить наше общение, он сказал мне, что я недостаточно хороша, чтобы попасть в сборную США. Это отправило меня по нисходящей спирали, — по ее щеке скатилась слеза, и мне захотелось ее вытереть, но я сжал кулаки на коленях. — Он также сказал мне, что с удовольствием расскажет моему отцу, какая я шлюха… что это все, в чем я действительно хороша, — говорит она, шмыгая носом, и по ее лицу катятся еще больше слез. — Я позволила его словам задеть меня, потому что это моя движущая сила — попасть в команду. Когда речь заходит о волейболе, у меня в груди словно сжимается шар, а он еще больше сжал его. Не знаю, может, это потому, что он тоже спортсмен, поэтому я переживала, что его мнение — значит больше, но, оглядываясь назад, я понимаю, что это было глупо. У меня так много доказательств того, что я чертовски хороша в своем деле, но забавно, как одна негативная фраза может свести тебя с ума, если ты это позволишь. Я начала беспокоиться, что он прав и что мне нужно работать еще усерднее, каждый день доводя себя до изнеможения. Но потом отец затащил меня в свой кабинет по поводу моих оценок. Я стала больше отдыхать и все такое, но то, что случилось, заставило меня так волноваться, что я не могла есть, а потом просто забыла об этом, так как день был очень напряженным.
Аврора делает паузу, глубоко вдыхая. Моя рука тянется к ней, потирая кругами верхнюю часть спины. Ее тело немного расслабляется, но она снова напрягается, когда начинает говорить.
— Я изображаю уверенность в себе, и, хотя по большей части это действительно
Это, черт возьми, разрывает меня изнутри.
Я тут же притягиваю ее к себе на колени и прижимаю к груди, крепко обхватив руками. Пальцами наклоняю ее подбородок к себе и жду, пока ее наполненные слезами глаза встретятся с моими, чтобы заговорить.
— Ты чтишь память своей мамы каждый день, идя к своей мечте, как это делала она. Ты заставляешь маму гордиться тобой каждый день просто тем, что ты есть. Может быть, я никогда не встречал ее, но готов поставить свою жизнь на то, что это правда.
По ее щекам текут слезы, и на этот раз я смахиваю их большим пальцем. Она склоняется к моему прикосновению.
— И кто же, блять, этот придурок? — спрашиваю я, мой тон прерывистый.
Аврора пытается отвести взгляд, но я возвращаю его к себе, прикоснувшись пальцами к ее челюсти.
— Это Брэд. Тео собирается поговорить с ним о том, чтобы он оставил меня в покое.
Мило, что она думает, что я буду не против. Я все еще чертовски зол из-за того, что произошло в коридоре на днях, а сейчас я готов взорваться. Несмотря на ярость, грозящую вырваться наружу, я не стану пускать в ход кулаки, как того требует правило, но если я когда-нибудь увижу его, то устрою ему ад.
— Кто такой Тео? — спрашиваю я, желая отвлечься от Брэда, пока не вышел из себя. Я провожу пальцами вверх и вниз по ее руке, чтобы успокоить ее и себя.
— Мой друг. Он тоже спортсмен, — говорит она, и эти слова заставляют меня чувствовать… черт. Ревность?
Блять. Мне все труднее и труднее отрицать свои чувства к ней.
— Мило, — это все, что я отвечаю, потому что я, очевидно, не умею разговаривать, когда ревную.
На ее лице появляется медленная улыбка.
— Ты тоже мой друг, не волнуйся, — но ее улыбка быстро исчезает, как только она произносит следующие слова. — Разве ты не хочешь знать, почему он назвал меня шлюхой?
Мои брови нахмурились, губы сомкнулись в одну линию.
— Нет, потому что я знаю, что Брэд — чертов идиот. Все, что он говорит, не имеет смысла.
Она снова смотрит на меня.
— Я знаю, но… он может быть прав. Как мой друг, я считаю, что ты должен знать, что с тех пор, как я начала учиться здесь, у меня были только свидания на одну ночь. Я ни с кем не встречалась, просто занималась моногамным сексом с людьми, пока мы оба не решали прекратить отношения.
— И как твой друг, я считаю, что ты должна знать, что я не думаю, что это как-то определяет тебя. Твое тело — твой выбор.
Ее нижняя губа подрагивает от удивления, а широко раскрытые глаза буравят меня.
— Не многие люди так думают.
Заправив прядь волос ей за ухо, я говорю:
— Я не большинство людей.
— Я знаю, Кэм, поверь мне, — почти шепчет она.
Наши взгляды прикованы друг к другу, в ее глазах — признание и благодарность. Аромат кокоса и лайма проникает в мои чувства, залезая в каждую частичку меня и наполняя чем-то, чего я никогда раньше не чувствовал.
Прежде чем я успеваю проанализировать это, стук в дверь прерывает нас, заставляя Аврору спрыгнуть с моих коленей. Внутренне вздохнув, я иду к двери, чтобы забрать нашу еду, и ставлю ее на журнальный столик. Пахнет вкусно.