Обещаю тебя не любить
Шрифт:
– Я все уберу, – пообещала я, когда Лавроненко, вслед за мной уставился на залитый водою пол.
– Оставь, – он опять криво усмехнулся. – Уборщица есть для этого, – опустил руку в карман брюк и, выудив оттуда ключ, протянул мне. – Лучше сбегай в мой кабинет и принеси сухую одежду. В шкафу есть запасная рубашка и костюм. И мигом, у меня нет никакого желания с кем-то пересекаться в таком виде.
Я кивнула, стискивая в ладони ключ, и бегом бросилась выполнять просьбу. Или приказ. Не важно. Как бы там ни было, а убивать, кажется, шеф меня не собирался. Может быть, даже не уволит?
К
– Почему мне кажется, что до твоего появления в моей компании было значительно спокойней? – хмуро поинтересовался он, забирая свои вещи. – Последний раз на меня выливали еду в детском саду. Соседка по столику, которой не понравился вкус манной каши. Но я точно помню, что та каша не была такой горячей.
Я чуть не расплакалась от досады и стыда.
– Алексей Андреевич, вы даже не представляете, как мне жаль! Я нечаянно!
– Не хватало еще, чтобы специально, – он оглядел меня с ног до головы. – Странно, на собеседовании ты не показалась мне неуклюжей. Да и работать начала вроде бы неплохо.
Сейчас был как раз подходящий момент, чтобы рассказать правду. Признаться, почему и как все произошло. И, наверно, он был мне поверил, ведь такие вещи сложно придумать. Но я собралась с духом… и ничего не сказала. Не смогла. Просто поняла, что это будет неверно. Да и Вероника, скорее всего, преследовала цель только мне досадить, она уж точно не планировала, чтобы пострадал директор. И неизвестно, как Лавроненко отреагирует, если все узнает. А вдруг уволит, или еще какие-то меры предпримет. Она, конечно, поступила отвратительно, но я совершенно не хотела, чтобы из-за меня человек, пусть и такой гадкий, потерял работу.
Поэтому только вздохнула, поднимая на мужчину виноватый взгляд.
– Такое никогда больше не повторится.
Он неожиданно рассмеялся.
– Вот как раз в этом я ничуть не сомневаюсь. Правда, еще не решил, что с тобой делать.
– Хотите меня уволить? – с нескрываемым ужасом спросила я.
– Может, и стоило бы, – задумчиво отозвался он. – Что-то мне подсказывает, что это далеко не последняя проблема, связанная с тобой.
Я растерялась. С чего такой вывод? Да, случившееся, конечно, ужасно, но ведь это на самом деле случайность.
Пока я обдумывала слова шефа, он начал раздеваться. Расстегнул пряжку ремня, выдергивая его из шлевок, потянул вниз молнию. Брюки свободно повисли на бедрах, приоткрывая темную ткань трусов.
– Я, конечно, могу переодеться и при тебе, но, может, ты все-таки выйдешь? – спросил мужчина, насмешливо глядя на меня. – Или хочешь посмотреть?
Я как будто очнулась. Вздрогнула, только теперь понимая, что действительно пялюсь на его нижнее белье. Совсем не потому, что меня это хоть сколько-нибудь интересовало, просто машинально задержала взгляд, поглощенная своими мыслями.
Ахнула, прижимая ладони к полыхающим щекам.
– Простите! Сама не понимаю, как я… Уже ухожу! – и я рванула к дверям, снова поскальзываясь на залитом водою полу. И шефу снова пришлось меня ловить, чтобы не дать приземлиться в эту лужу.
– Да уж, с новой переводчицей точно не придется скучать, – проговорил мужчина, отпуская мой локоть и откровенно забавляясь. – А знаешь что? Вот смотрю я на тебя, и мне мысль одна в голову пришла. Зайди-ка ты ко мне в конце рабочего дня. В шесть часов жду в кабинете.
– Вот зачем ты могла ему понадобиться? – спросила сестра, выслушав по телефону мой душещипательный рассказ. – Не нравится мне все это. Если бы просто хотел о чем-то поговорить, почему сразу не сказал? Зачем приглашать в кабинет? Туда, где не будет никаких свидетелей.
Я улыбнулась.
– Аль, так в туалете тоже никаких свидетелей не было. Или ты считаешь, что он вынашивает тайный план мести? И когда я приду к нему, предъявит счет? И окажется, что расплачиваться я должна собственным телом?
– Типун тебе на язык! – воскликнула Алевтина. – Надеюсь, до этого не дойдет. Но согласись, что его предложение странное.
– Не знаю, – призналась я. – Честно говоря, мне тоже не очень понятно, что он мог задумать, но вряд ли тут есть какой-то подвох. А сразу не сказал, потому что хотел переодеться поскорее и из туалета уйти. И так весь офис наверняка гудит, обсуждая эту историю.
– Ну, может, ты и права, – Аля помолчала. – Но, если что, звони. Вдруг помощь понадобится.
Я рассмеялась, представив, как моя сестрица спешно ловит такси и несется спасать меня от похотливого шефа. И что, интересно, она в таком случае сможет сделать? Ворвется в кабинет и бросится отстаивать мою честь?
Хотя, по большому счету, я не верила, что чего-то стоит всерьез опасаться. Ну, не походил Лавроненко на человека, способного причинить мне вред. Самое страшное, что мне грозило, – это увольнение. Но раз до сих пор этого не произошло, вряд ли произойдет теперь.
А все остальное… я задумалась. Наверно, впервые посмотрела на шефа с другой стороны. Как на мужчину. Он был достаточно молодым и вполне привлекательным. Высокий, хорошо сложен, приятные черты лица, модно и дорого одет. Конечно, и близко не мог сравниться с Алькиным соседом. Когда я смотрела на директора, у меня не возникало никаких пошлых и бесстыдных желаний. Не хотелось сорвать с него одежду и прикоснуться к бархатистой коже. Не хотелось медленно чертить пальцами, повторяя рисунок рельефных мышц. И губы, и глаза его не сводили с ума и не обещали самых сладких безумств, которые только можно себе представить.
И причина была вовсе не в том, что дистанцироваться заставляло служебное положение. Он просто не вызывал таких эмоций, как Роман. А значит, и бояться мне было нечего. Что бы ни услышала я от Лавроненко, постоять за себя в любом случае смогу, а сердце точно не окажется задействованным.
Но удивить меня шефу все же удалось. Когда я вошла в кабинет, он жестом указал на стул неподалеку от собственного кресла. Сам же сидел, уставившись в бумаги, и прошло несколько минут, прежде чем он поднял, наконец, на меня глаза.