Обесточенный
Шрифт:
Мужчина вскарабкался на сцену, и в этот момент фанаты в первом ряду начали показывать на него пальцем. Один из охранников, наконец, повернулся и увидел его, но не смог продвинуться достаточно быстро, чтобы поймать его. Фанат, делающий запись, снимал под идеальным углом, чтобы видеть, как мужчина встал на ноги и начал наступать на Куинна, который отрывался во время соло с закрытыми глазами, прижавшись к гитаре.
В руке у мужчины пятидюймовое лезвие блестело в свете софит, как Римская свеча, ясное, как день. Все в комнате начали что-то
— Я говорил вам, ублюдки! — закричал Куинн мужчинам за столом. — Я говорил, что Ноа не врал насчет того ножа.
Гэвин стоял, уставившись в телевизор с отвисшей челюстью, совершенно потрясенный.
— Это просто гребанное чудо.
У Джеффа и Эша были пустые, бледные лица, как будто их поймали на огромной лжи. Дюк просто смотрел в телевизор, когда видео снова закрутилось, его лицо все еще выражало тихий гнев и какие-то другие эмоции, которые я не мог точно определить. Возможно, он не был законченным монстром – возможно, часть него только сейчас осознала, что он выбросил хорошего человека за борт.
— Мы должно срочно отнести это окружному прокурору и прессе! — сказал Гэвин.
Он положил палец на беспроводную гарнитуру в ухе, соединяясь со своей помощницей в офисе.
— Шелли, ты не могла бы...
— Нет, подожди, — сказал я, поднимая руку. — Просто подожди, пожалуйста.
Гэвин застыл.
— Повиси немного, пожалуйста, — он отключил гарнитуру. — Чего мы ждем?
— Мы могли бы отнести это окружному прокурору, но без шума. Я не хочу пока, чтобы пресса узнала.
Куинн и Гэвин уставились на меня дикими, вопрошающими глазами.
— Почему, Ноа? Это все исправит! Группа! — сказал Куинн.
— К черту эту группу, — произнес я, со смехом показывая на троих по другую сторону стола. — Я не доверяю этим придуркам настолько, что могу их бросить. Я не собираюсь делать музыку с кучкой трусливых ублюдков, которые даже не могут поддержать своих братьев. Мы можем создать что-то новое, Куинн. Я просто хотел увидеть выражение их лиц, когда они осознают правду. Я решил, что заслужил это.
Эш и Джефф наклонились к Дюку, чтобы обменяться взглядами.
— Ноа, мы... послушай, нам очень жаль. Мы просто пытались позаботиться о себе и своих семьях, — пролепетал Джефф.
— Да, а я херней занимался? — спросил я. — Что по поводу моей жизни? Моей семьи?
— Какой еще семьи? — с горечью пробормотал Эш.
Это действительно было больно. Я посмотрел ему в глаза и сказал:
— Пошел ты, Эш.
Так как его уже здесь ничего не держало, Эш показал мне средний палец и встал со стула. Он крикнул Гэвину, что его адвокат будет на связи, и выскочил из комнаты. Несколько мгновений спустя Джефф поднялся с гораздо меньшим драматизмом, жалко ссутулив плечи.
— Мне очень жаль, Ноа. Я должен был поддержать тебя, — сказал Джефф, похлопывая по спинке стула во главе стола.
Я не смог посмотреть на него, но он и не ждал этого, как и моего ответа. Он
Я был удивлен, что Дюк уходил последним, позволив себе остаться в комнате в меньшинстве. Обычно он придерживался ситуаций, когда у него было преимущество. Но видеозапись, похоже, немного выбила его из колеи.
Нам нечего было ему сказать. Куинн смотрел на него молча, скрестив руки на груди. Убедившись, что воздух в комнате не был наполнен насилием, Гэвин развернувшись, снова и снова смотрел на повтор, изумленно качая головой каждый раз, когда в кадре появлялся нож.
Наконец, Дюк отодвинул свой стул от стола и поднялся на ноги. Он еще раз просмотрел повтор видеозаписи и направился к двери.
— Язык проглотил, козел?— сказал Куинн ему в спину.
Дюк остановился и чуть-чуть повернул голову.
— Я рад, что ты не попадешь в тюрьму, Харди.
В его голосе не было ни злобы, ни сарказма. Это был просто тот мрачный южный протяжный голос, который принадлежал ему по ночам в автобусе, в глуши, когда он наконец-то терял бдительность и становился просто чуваком, любящим играть на гитаре.
Я позволил ему немного поволноваться, прежде чем сказать «Спасибо».
Дюк вышел из комнаты. Это был последний раз, когда мы разговаривали друг с другом.
— Серьезно, Ноа — сказал Гэвин, выключая телевизор, наконец-то удовлетворенный. — Каков же твой план? У меня голова кругом от мыслей, почему бы нам не отправить это видео по электронной почте во все крупные СМИ прямо, черт побери, сейчас.
— Потому что у меня уже есть свой план, как донести это до прессы; мне просто нужно, чтобы вы, ребята, расслабились, и дали мне это закончить.
— Ноа, — сказал Гэвин обеспокоенно. — И что за это план? Ты, правда, должен дать мне знать, я не хочу, чтобы что-то случилось, что...
— Что-то, что может что, Гэвин? Засрать будущее группы?
Я рассмеялся. Это действительно было похоже на настоящий смех, впервые за долгое время. Горечь в моем сердце никогда не перевесит чувство свободы от осознания правды.
— «Cut Up Angels» отлично выступали, но мы закончили. Тебе больше не нужно нас защищать.
— Все члены группы до сих пор мои клиенты, а вы двое еще и мои друзья. Я защищал вас с тех пор, как вы были детьми. И не собираюсь останавливаться сейчас, — сказал он, качая головой.
— Другие парни могут сами давать интервью и бороться со мной, если действительно захотят, после того как все выяснится. Мне все равно. Теперь они меня не остановят. И ты можешь защищать то, что мы с Куинном решим делать дальше... после серьезного гребаного отпуска.
— О, боже мой, — сказал Куинн с раздраженным вздохом. — Я даже не подумал об этом... Черт, я везу старушку на Мауи.
Это заставило меня улыбнуться. Я наклонился, похлопал Куинна по плечу и широко улыбнулся ему. Впервые за много недель его глаза были ясными и яркими.