Обет на крови
Шрифт:
– С твоих слов получается, что это похоже на пионерскую организацию, этакую тимуровскую команду. Они, случайно, пенсионерам за продуктами и лекарствами не бегают?
Родин не разделил сарказма спецназовца:
– Зря вы так, Вадим Владимирович. Я сказал вам то, что есть на самом деле, не делясь личными симпатиями или антипатиями, а пользуясь достоверной агентурной информацией, чего, кстати, мог и не делать!
Гончаров поднял руки:
– Хорошо, хорошо! Я вам верю. Вопрос: кто руководит РОД?
– Сейчас Миткин Петр Федорович.
– Тоже, наверное, наимилейший
– Продолжаете в своем стиле?
– Что ж поделать. Я не милиционер. Тонкостям вашей работы не обучен, у меня, знаете, другая специфика. Но я хотел бы взглянуть на досье этого Миткина, или у вас его нет?
– Досье нет. Так, кое-какая информация, но без разрешения вышестоящего начальства, извините, я вам сообщить ее не могу.
Гончаров удивился:
– Почему? Что, этот Миткин засекречен? Кем? По каким причинам?
И. о. начальника милиции вдруг улыбнулся:
– Ты уже достал меня, спецназ! Ну скажи, зачем тебе информация по РОД? И вообще, что ты лезешь не в свои дела? Убийство семьи Шариповых проблема милиции и прокуратуры. Возбуждено уголовное дело, мы ведем следственную работу. Вы же, насколько знаю, приехали с братом Марата как сопровождающее лицо. Похороны прошли. Почему бы вам не уехать?
Улыбнулся, но наигранно, и Гончаров:
– А нам город ваш понравился. Тем более мы в отпуске, почему не провести его здесь, где полно различных красивых мест, достопримечательностей всяких?
Родин встал. От улыбки не осталось и следа:
– А вот мне кажется, майор, что вы с Рустамом решили провести собственное расследование. Найти и собственноручно покарать убийц. Предупреждаю, делать этого не стоит. Самосуд вам никто не позволит.
– Вот ты как заговорил? О законности! Может, еще речь толкнешь и о гуманности? Давай, она как раз уместна для тех, кого мы сегодня похоронили.
Майор милиции внимательно посмотрел на спецназовца:
– Значит, я прав! И вы решили действовать самостоятельно. Что ж. Придется докладывать наверх и ограничить ваши действия.
– Ты бы лучше ограничил бандитизм и разгул национализма во вверенной тебе под охрану территории.
– А вот учить меня не надо!
– Вижу, что не надо! Потому как бесполезно. Но успокойся, при всем своем желании мы с Рустамом ничего существенно предпринять не сможем. Тем более находясь в блокаде правоохранительных органов. Мы посмотрим, как сработаете вы, найдете убийц, доведете дело до суда и справедливого приговора – честь и хвала вам, не сумеете сделать это, разговор другой пойдет. Это я тебе гарантирую. Так что, вместо того чтобы пасти нас с Рустамом, займись лучше поиском преступников и заказчиков, что направили отморозков на семью Шариповых!
И. о. начальника РОВД хотел что-то ответить, но Гончаров не стал его слушать, выйдя из кабинета, а затем и из здания милиции. Подумал: да, такой найдет убийц, жди, у него сейчас все мысли о повышении. Это плохо. Плохо, что не удалось установить нужного контакта с ментами. Не то должностное лицо представилось. Но ладно. Обойдемся и без контакта.
На крыльцо отдела вышел старший лейтенант.
– Извините, Гончаров вы будете?
– Ну, я, что дальше?
–
Майор бросил:
– Пошел бы твой начальник со своей машиной, знаешь куда? Вот-вот, именно туда! Я и без его помощи доберусь куда мне надо.
Старший лейтенант помрачнел:
– Не надо бы так, гражданин! Вы хоть и армейский офицер, но оскорблять сотрудников милиции не позволено никому!
– Разве я кого-то оскорбил? Да здесь просто некого оскорблять. Был один, да и того сегодня землей засыпали, так что иди, дежурный, исполнять свои обязанности. И передай мой ответ начальнику. Я весьма благодарен ему за предложение, принять которое считаю невозможным. Счастливого дежурства!
Высказав это, Гончаров направился к КПП отдела.
Вышел на улицу. Недалеко находилась стоянка такси. Прошел мимо, за перекрестком поймал пенсионера-частника. С ним доехал до квартиры Шарипова.
Рустам встретил его молчанием. Он не задал ни одного вопроса, не сказал ни слова, лишь рукой указал в сторону кухни, где на столе был накрыт ужин. После чего удалился в дальнюю комнату.
Майор сел на стул, задумался. Надо составить план действий. Милицию и управление ФСБ следует из него вычеркнуть. Вернее, учесть возможность, а скорее реальную вероятность противодействия. Хорошо, что Власа не засветили. Теперь, по сути, он один может работать без оглядки. Это уже немало. В принципе, от ментов оторваться можно. Достаточно имитировать свой отъезд, а затем по-тихому вернуться. С этим ясно. Неясно с РОД. Надо бы прокачать эту информацию. Но как? Через Миткина? Пустая трата времени. Тот поднимет шум, и все полетит к черту. Через рядовых членов и бригадиров или как там у них именуются руководители нижнего и среднего звена – бесполезно. Как правило, в таких военизированных отрядах подразделения или отдельные бойцы работают автономно, и то, чем занимается одна бригада, другая не знает. Ладно, если что, можно понаблюдать за ними, но не сейчас.
А сейчас им с Баскаком все же, наверное, придется применять отвлекающий маневр и уходить из поля повышенного внимания местной милиции. Иначе, рано ли поздно, но и Влас сгорит. Одному с тем объемом работы, что придется перелопатить, ему не справиться. Да! Утром следует связаться с ним по специальной связи, объяснить обстановку и поставить задачу на начало технической отработки центрального офиса или штаба РОД, а Рустама готовить к имитации отъезда. И вообще, приводить его в порядок, для чего надо скорбь сменить на ненависть, на жажду мести. Только тогда у них что-нибудь может получиться.
Придя к окончательному решению, Гончаров, немного перекусив, принял душ и отправился в гостиную. Там прилег на диван. Постепенно, прокручивая возможные варианты действий, майор незаметно для себя уснул. Хотя за окном после достаточно хмурого дня вовсю еще светило солнце. Да и время было детское. Но если спецназовцу заняться нечем, он должен отдыхать. Восстановить и аккумулировать силы, чтобы всегда находиться в готовности для длительной по времени боевой работы.