Обгоняя смерть
Шрифт:
Я повернулся на стуле и взглянул на них. На тех, кого разыскивал.
Их лица заполняли пробковую доску на стене за моей спиной. Целиком и полностью. Фотографий Деррин здесь не было.
Только снимки без вести пропавших.
После того как я нашел первую девушку, ее мать разместила сообщения об этом; сперва на доске объявлений в отделении больницы, где работала вместе с Деррин, потом в витринах нескольких магазинов, указав мое имя и телефон. Думаю, она пожалела меня, зная, что я нигде не работаю. Люди до сих пор звонят мне и просят
Почти весь день я просидел за столом при выключенном свете. Несколько раз звонил телефон, но я не брал трубку, слушая, как звонки оглашают кабинет. Ровно год назад Деррин вынесли из нашего дома на носилках. Через семь часов она умерла. И я понимал, что в таком состоянии духа не могу думать о работе, поэтому, когда часы пробили четыре, стал собираться.
И тут приехала Мэри Таун.
Я услышал, что кто-то поднимается по лестнице, медленно одолевая ступеньку за ступенькой. Наконец наружная дверь щелкнула и со скрипом открылась. Когда я выглянул, в приемной сидела Мэри. Мы были знакомы несколько лет. Она работала с Деррин в больнице. Ее жизнь тоже была трагичной: муж страдал болезнью Альцгеймера, а сын шесть лет назад ушел из дома, никому ничего не сказав. В конце концов его нашли мертвым.
— Привет, Мэри.
Я испугал ее. Она вскинула глаза. Лицо избороздили морщины, обозначив каждый год из пятидесяти. Должно быть, некогда она была красивой, но жизнь обошлась с ней жестоко, и душевные страдания отразились на ее внешности. При низком росте она еще и сутулилась. Щеки и губы поблекли. В волосах серебрилась седина.
— Привет, Дэвид, — негромко сказала она. — Как поживаешь?
— Хорошо. — Я пожал ее руку. — Давно не виделись.
— Да. — Она потупилась. — Год.
Мэри имела в виду похороны Деррин.
— Как Малькольм?
Так звали ее мужа. Она взглянула на меня и пожала плечами.
— Ты далеко от дома, — заметил я.
— Да. Мне нужно было повидать тебя.
— Зачем?
— Хотела с тобой кое-что обсудить.
Интересно, что именно.
— Я не могла до тебя дозвониться.
— Да.
— Звонила несколько раз.
— Видишь ли… — Я оглянулся на фотографии Деррин. — Сейчас у меня довольно трудное время. Особенно сегодня.
Мэри кивнула:
— Я знаю. Извини, Дэвид. Но ведь ты неравнодушен к тому, что делаешь. К своей работе. Мне нужен такой человек. Неравнодушный. — Она снова взглянула на меня. — Вот почему ты нравишься людям. Ты сознаешь утрату.
— Не уверен, что утрату можно осознать. — Я увидел печаль на ее лице и понял, зачем она пришла. — Послушай, Мэри, сейчас я не берусь ни за какие дела.
Она вновь кивнула.
— Помнишь, что произошло с Алексом?
Так звали ее сына.
— Конечно.
— Все подробности?
— Большую часть.
— Не возражаешь, если я их перечислю? — спросила она.
Я молча смотрел на нее.
— Пожалуйста.
Я вздохнул.
— Давай пройдем в кабинет.
И повел ее из приемной к письменному столу. Она оглядела фотографии на стенах.
— Садись, — пригласил я, придвинув ей стул.
Она благодарно кивнула.
— Ну, рассказывай об Алексе.
— Ты помнишь, что он погиб в автокатастрофе чуть больше года назад, — негромко заговорила Мэри, когда я сел напротив нее. — И… что он был пьян. Он врезался на «тойоте», такой же, как была у отца, в грузовик. Машина маленькая. Она оказалась в пятидесяти футах от шоссе, посреди поля; сгорела до остова, как и он. Его пришлось опознавать по стоматологической карте.
О стоматологической карте я не знал.
Мэри собралась с силами.
— Но знаешь, что самое ужасное? До того как погибнуть, Алекс пропал. Мы пять лет его не видели. У нас была хорошая семья, и вдруг он просто… исчез.
— Мне очень жаль, — сказал я.
— Я до сих пор помню его тело на столе в морге. Так и не выбросила это видение из головы. Открываю глаза среди ночи и вижу его у моей кровати.
В глазах у нее блеснули слезы.
— Мэри, мне очень жаль, — повторил я.
— Ты ведь встречался с Алексом?
Она достала фотографию. Мы не были знакомы, я только слышал о нем от Деррин. Мэри протянула мне снимок, на котором обнимала молодого человека лет двадцати. Красивого. С черными волосами. Зелеными глазами. Ростом примерно пять футов одиннадцать дюймов, с фигурой пловца. Он широко улыбался.
— Это последний снимок Алекса, сделанный в Брайтоне. — Она печально улыбнулась. — За несколько дней до исчезновения.
— Хорошая фотография.
— Он пропадал пять лет до своей гибели.
— Да, ты говорила.
— И все это время мы ни разу не получали от него вестей.
— Право, Мэри, мне очень жаль, — вновь произнес я, понимая, что нужно сказать что-то еще.
— Я знаю, — негромко проговорила она. — Вот почему ты моя единственная надежда.
Я озадаченно посмотрел на нее.
— Не хочу казаться матерью, не способной примириться с мыслью о гибели сына. Поверь, я знаю, что он мертв. Видела его в морге собственными глазами. — Мэри замолчала, готовая, как мне показалось, заплакать. Но она откинула назад волосы и пристально вгляделась в мое лицо. — Три месяца назад я задержалась на работе и опоздала на поезд. Он тронулся, едва я вышла на платформу. Следующего пришлось ждать пятьдесят минут. Я опаздывала и раньше. В таких случаях я обычно иду в кофейню рядом со станцией, сижу за столиком, смотрю в окно. — Она сощурилась. — В тот раз я думала о работе, и тут… — Несколько секунд она вглядывалась в меня, словно решала, можно ли мне довериться. — Я увидела Алекса.