Обгоняя время
Шрифт:
— Был такой разговор, но, блин, чего так срочно?! — немного раздражён я подобным поворотом событий. Не люблю, когда перемены налетают внезапно, без предупреждения.
— Так ведь строительство началось, вернее, достройка нового здания крайкома…
— Там у крайкома не больше четверти метров, и я вполне мог бы курировать стройку с нынешней своей должности. Колись, откуда ветер дует? — пытаю девушку.
— На бюро Шенин объявил. Официально, — докладывает Аня. — И на твоё место уже Бобрикова ставят, и я с ним точно не
— Было бы за что щипать…, — с сомнением оглядываю я тощую фигуру девушки и направляюсь в приёмную первого.
— Пока не могу доложить — у него Казьмин, — холодно отрезала секретарша, отказывая мне в доступе к «телу», а если точнее, к ушам первого.
Казьмин сейчас — первый Хакасского обкома КПСС, и мне бы с ним тоже не мешало переговорить по своим шкурным выборным делам. Но не силой же в кабинет прорываться? Послушно сажусь на стул в приёмной, где уже томится парочка сотрудников крайкома. Один, вроде как, из отдела промышленности, другой — из отдела по сельскому хозяйству. Но чинами пониже меня будут, и неважно, что я пришёл позже — пойдут они после меня. Посетители это понимают, отчего доброжелательности ко мне в их взглядах не наблюдается.
Наконец, дверь открывается, и в проёме появляется Геннадий Петрович Казьмин. Увидев меня, он разворачивается и с усмешкой бросает вглубь кабинета:
— Ну вот, Штыба тут как раз!
— Пусть заходит. И ты вернись! — доносится оттуда глубокий, властный голос первого.
Слегка развожу руками для ждущей парочки, мол, что могу поделать — вызывают. Незачем отношения с сотрудниками крайкома портить.
— Я не с пустыми руками, — достаю я красивое чеканное блюдо в кабинете первого.
Знаю, что Олег Семёнович Шенин собирает такие вещи, особенно разные тарелочки — фарфоровые, стеклянные, с разных уголков мира. А вот теперь будет ещё и медная, для разнообразия.
— Спасибо, спасибо. С победой на чемпионате, кстати! Как отдохнул? — доброжелательно начинает разговор Олег Семенович, и я выдыхаю.
Я не из трусливых, и косяков за мной нет. Но когда это мешало начальнику втык дать своему подчиненному?
— Вот зачем я тебя вызвал, — грешит против истины Шенин, так как это я сам к нему пришёл. — Пока ты ездил по разным городам нашей страны, у меня в январе была встреча с прессой. Знаешь, сколько газет у нас выпускается в крае?
— Сто девять на начало года. Общим тиражом — миллион сто-миллион двести тысяч экземпляров, — отчеканил я, словно на экзамене.
— О как! Олег, он знает! — непритворно удивился Казьмин, да и Шенин был озадачен точностью цифр.
На самом деле не далее как вчера я наткнулся на новогодний отчет с бюро о прессе, который валялся нечитанным у меня в квартире, и внимательно его изучил. Тогда же у меня родилась идея начать печатать что-то типа «Вечёрки»
— Может, и сколько у нас коммунистов среди журналистского состава ты знаешь? — настороженно поинтересовался гость из Хакасии.
— Журналистов чуть больше тысячи, и коммунистов почти половина из них, точнее, чуть меньше пятисот, — не разочаровал я товарища.
— Красавец! — хвалит меня первый. — Значит, моё задание тебе не покажется трудным. Бумаги и краски у нас в крае не хватает! Прикинь, какие издания оставить на прежнем уровне, а у каких тиражи можно подсократить? «Советскую Хакасию» только не трогай.
— Понял, — беру я под козырёк.
В том самом отчёте с бюро крайкома я наткнулся на любопытную информацию: из 20 партийных комитетов, курирующих деятельность красноярской прессы, только 7–8 следили за публикациями конкретных газет. Остальные, кажется, махнули рукой — и не зря, ведь в местных газетах уже полно всякой фигни — дело дошло до критики всего и вся! Но ручки-то им я скоро оборву, и в первую очередь тем издательствам, которые мою предвыборную кампанию в Хакасии не поддержат! Собственно, Казьмин уже и не так нужен, с такими-то полномочиями…
— Теперь по поводу твоей новой работы… Начинай входить в курс дела, и в начале марта с товарищем Казьминым сделайте ревизию имущества крайкома в автономной области.
— Стоп! — решительно торможу я первого. — Может, я что-то упустил, но я пока что на старом месте. Если было какое-то решение насчёт перевода на другое место работы, то, с вашего позволения, хотел бы о нём узнать.
— Точно! — хлопает себя по лбу Шенин. — Ты же в отпуске был и не в курсе. С марта ты будешь начальником хозяйственного управления. Всё имущество крайкома, вся стройка — на тебе.
— Про стройку помню, сам у Власова фонды выбивал, — соглашаюсь я.
— У нас строятся два больших двухэтажных дома, плюс пятнадцать коттеджей одно- и двухквартирных. И это только в Красноярске! В плане этого года строительство гостиницы в Ачинске… Строек много, и все твои! — Шенин, похоже, искренне радуется тому, что нагрузил меня по полной. — И да, вот ещё что: в «Чайку» мою пьяный колхозник на «газике» въехал, и я пока на «Волгу» пересел. Так ты «Чайку» отремонтируй мне первым делом! Привык я к ней. Опять же «Алтай» там стоит.
— Запомнил, — понимаю я важность транспорта для первого, так как разъезжает тот действительно много.
— Олег, давай мой вопрос разберём, да я поеду. Пока до Абакана доберусь — путь неблизкий, — напоминает о себе первый по Хакасии.
— Ну, Толя, по имуществу ты понял. Теперь ещё какой вопрос… по выборам. Так уж получилось, что ты идёшь по одному и тому же участку со вторым секретарём райкома ВЛКСМ. Не дело это — конкурировать между собой партийным и комсомольским органам! Одному нужно будет сняться. Ты как?