Обходной путь героя
Шрифт:
– Что ж ты не бережешь себя, драгоценного? – спросил он у Дори. – Или не сознаешь, что все держится на тебе?
– Я лишь один из тысяч слуг нашего Господа, – ответил тот спокойно. – И если меня не станет, тотчас найдется замена.
– Тебя бы на выучку к нашим вождям, – проворчал богатырь. – Вот они себе цену знали… в том смысле, что сильно завышали. Дескать, помру – и все рухнет… Но в твоем случае это может оказаться правдой. В какой-то степени ты сам – Господь. Другой такой в вашем Ордене вряд ли найдется.
– Ну, если я, как ты говоришь, Он, – усмехнулся Дори, – то погубить меня будет трудно.
– Это смотря кто возьмется.
– Ведь не ты?
– У меня нет ни резона, ни желания. Но слышал ты, к примеру, о Зодиаре?
– Иноземный колдун? Конечно, мы знаем о нем.
– «Мы» – это Господь и ты? – уточнила Мишка.
– Да. Хотя узнали не от Отца… не от графа де Компре, – поправился магистр. – Он бы мог рассказать многое. Но молчит.
– «Испанские сапоги» не пробовали? – деловито справилась ведьма. – Говорят, способствует чистосердечию.
– Поучи, поучи его, – проворчал Светлан. – Думаешь, он воспримет юмор? Эти идейные не стоят за ценой!
– Я, что ли, виновата, что они такие пытливые? – огрызнулась она. – Тринадцатый-то век не за горами, а с ним и инквизиция. А когда есть любители спрашивать, то и средства для развязывания языков сыщутся – от подноготных игл до электродов. Нынешние чистильщики – еще цветочки.
– Разве у чистильщиков не благая цель? – вопросил Дори. – Сохранить человечью породу в неизменности…
– Во-первых, сама цель – гов… – вскипела ведьма.
– Мишель, Мишель! – притормозил малышку Светлан.
– Ну не права – да, – кивнула та. – Своим взрослым умом я это сознаю. Но мой-то инфантилизм еще найдется чем оправдать – вдобавок и женщина. А вот этому малому пора бы повзрослеть!
– Видишь ли, что тебе прибавили, у него отняли.
– Ребенка лишили детства, конечно!.. Зато я никак из него не выберусь.
– Тем больше у тебя возможностей для роста. А вот Дори все взрослые годы приходилось продираться сквозь такие дебри! И все на упорстве, без твоей детской легкости. Он же вправду недобрал многое.
– Его бы пожалеть, да?
– Ну, хотя бы поставь себя на его место. Фантазии-то у тебя – даже избыток.
– Хорошего не бывает много, – возразила она машинально. – И потом, не я ж у него забирала? Эти два события вообще не связаны.
– Ты уверена? Вспомни графа – он не из тех, кто способен давать. Правда, потом-то у него забрали почти все – не спрашивая. Так ведь сам нарывался.
Мишка вдруг хихикнула.
– Что? – спросил Светлан.
– Ты похож на Сильвера с попугаем, – сообщила девочка. – Деревянной ноги не хватает.
– А попугай шибко болтливый, – прибавил он. – Нет бы орать про пиастры!..
Затем взял в ладонь ее маленькие ступни, согревая.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Дори, как и всегда, упорный в достижении цели. Хотя их треп наверняка не пропустил мимо ушей, а уж его Господь ничего не забывает.
– А что такое человек? – откликнулся Светлан. – И кого можно считать нелюдью? Любого, кто слишком отходит от нормы? Тогда мы, все трое, оказываемся вне… Да-да, и ты тоже, – опередил он магистра. – Во всяком случае, ноэльский епископ наверняка записал тебя в исчадия. А чем твои суждения отличаются от его? Тем, что твой круг чуть пошире?
– Пять, – сказала Мишель.
– Что – «пять»?
– В своем ответе ты задал пять вопросов, – пояснила она. – Еврейская метода.
– Все же с человеком ты мало схож, – сказал Дори.
– А в чем разница? – поинтересовался Светлан. – Если не считать, что силы невпроворот.
– Самый человечный из людей, – засмеялась Мишка. – Жалко, что невкусный.
– Ну да, моя голова торчит над толпой, – признал богатырь.
– А также плечи и грудь, – прибавила малышка.
– Ну и что?
– Шесть, – сосчитала она и тут же захлопнула себе рот ладошкой, испуганно моргая.
– Ну и что? – повторил Светлан. – Пока чувствую родство со всеми, в ком живет душа, я – один из них. А вот те, кто к людям относит лишь своих соседей по стае…
– Это зовется ксенофобией, – сообщила всезнающая кроха. – Наследие наших животных предков, любых чужаков почитавших угрозой.
Глава 24
– Мы пришли, – объявил Дори, натягивая поводья перед пышным фасадом со стрельчатыми окнами и высокими воротами взамен двери, целиком вылитыми из чугуна и сплошь покрытыми барельефом.
А почему не «приехали»? – усмехнулся Светлан, тоже останавливаясь. Все-таки меня он ставит выше. Что ж, божьим людям к лицу кротость.
Вот этому зданию, наверно, самому огромному в Ноэле, скромности явно недоставало. И кто придумал, что боги должны жить в лучших домах?
Подойдя к воротам, богатырь взялся за массивную рукоять, легонько надавил. Створки не поддались, будто вход не только заперли на ключ, а еще и подперли изнутри толстым брусом.
– Что такое? – удивился он. – Нас не пускают в храм? А на фига тогда его возвели?
Отставив ногу назад, Светлан надавил сильней. Не выдержав богатырского напора, брус треснул, и в тот же миг сломались засовы. Придержав створку, рванувшуюся было внутрь, Светлан аккуратно распахнул ворота и спросил у Дори:
– Ты позвал меня для этого, да? Чтоб облегчить проникновение?
– Я и сам бы смог, – откликнулся тот. – Но это заняло бы больше времени.
На секунду застыв, будто в раздумье, магистр все-таки спешился, решив не осквернять чужое капище. Был он вправду немногим выше Луи, своего предполагаемого отца, но держался с уверенностью и бесстрашием героя – вот уж чего нашему величеству недостает.