ОБХСС-82. Дело о гастрономе
Шрифт:
— Твою мать… — Прошептал я себе под нос.
Такое чувство, что не к Наташке пришел, а пытаюсь прорваться в башню дракона за прекрасной принцессой. Сейчас если еще до кучи появится вторая мамаша, которая Фрося, будет вообще хорошо.
— Ой, люди добрые! Вы посмотрите, кто к нам пришел! Товарищ из УГРо! — Роза Петровна всплеснула руками, а потом заорала во весь голос, обернувшись к закрытым комнатным дверям. — Зяма! Зяма иди сюда! Посмотри, какие люди ходют к нам в гости! Это тебе не твой аферист Лёлик Рубинштейн. И заметь, я всегда
Только я собрался попросить женщину-кита, для начала, оставить меня и Лёлика Рубинштейна в покое, а по возможности, все-таки позвать Наташку, как из комнаты, которая располагалась ближе всего ко входу, вынырнул плюгавый мужичок небольшого роста. Рядом с Розой Петровной он смотрелся, как Моська рядом со слоном. Вид у него был очень колоритный. Растянутая во всех местах майка и трико, колени которого пузырились, создавая ощущение, что Зяма не человек, а кузнечик. Заметив меня, он расплылся счастливой улыбкой. Будто родного человека увидел.
— Всегда рад приветствовать в нашем доме столь уважаемых людей, — Сходу заявил Зяма, а потом, одним движением отодвинув с дороги и Розу Петровну, и Марика, протянул мне руку. — Добро пожаловать, товарищ начальник. Я, кстати, только недавно вернулся с дальнего севера, но уверяю Вас, все чинно-благородно. Встал на путь исправления и двигаюсь вперед к светлому будущему. Это — мой сын. Марик? Вы знакомы?
Мужик потянул меня вперед, не разжимая руки, и я, само собой, оказался в квартире.
— Спасибо. Со всеми знаком. Но мне нужна Наталья… — Начал я снова, но кто бы меня слушал.
— А вот — Роза Петровна. Моя, так сказать, супруга. Она подарила мне Марика. Марик, — Мужичок повернулся к мальчику, посмотрел на него внимательно, а потом, подозрительно прищурив один глаз, спросил, — Шо то ты сильно стал похож на мою фотокарточку в детстве.
— Зяма, я шо то опять не поняла. Шо то плохо слышу… — у Розы Петровны голосе появилось напряжение, — Тебе снова таки кажется, шо Марик не твой сын? Или ты что-то как обычно имеешь в виду? Так ты не имей. Говори прямо. Тут — все свои. Товарищ из УГРо почти член семьи.
Я открыл рот, собираясь прервать беседу этого прекрасного семейства. Но Зяма оказался быстрее.
— Ой, Розочка, да разве я тебе ни разу не говорил, шо такое чудо сотворить мог только я и ещё несколько красивых людей? — он протянул руку к сыну погладил Марика по курчавой голове.
— Вот только не надо за несколько людей! Я их не знаю! Может, они и красивые. Но я знаю только тебя! Хотя твоя морда и похожа на жамкнутый сапог — мальчик удался!
Женщина-кит начала заводиться. А я реально начал опасаться, что сейчас на почве выяснения генетической связи между ребенком и Зямой, сам же Зяма получит травму. Потому что если Роза Петровна его просто стукнет по голове своей рукой, которая шире моей ноги, то Зяме придёт трындец.
— Ой, Розочка, ну Розочка! Ну вспомни за свою молодость! У тебя было, страсть, как много людей! И все на подбор
Вот можно было, конечно, послать все на хрен, развернуться и уйти. Но у меня включился режим — «хрен там!». Я пришел поговорить с Наташкой и я с ней поговорю. Даже если мне придётся прорываться мимо этого семейства неадекватов с боем. Ситуация усугублялась тем, что они, все трое, стояли посреди коридора, полностью перекрыли дорогу. Одна только Роза Петровна занимала большую площадь пространства.
— Зяма! Побойся Бога! — Женщина -кит выкрикнула это с такой угрозой, что, мне кажется, даже Бог сам себя побоялся в этот момент. — Хде моя молодость и сколько лет Марику! Если ещё раз скажешь, шо ты не папа, или за то, что я могу подумать, я сделаю сильное сотрясение твоему мозгу! Будешь контуженный и ходить в шлеме от танка, как твой товарищ Русик. Причем, круглый год!
Я попытался вытянуть шею и рассмотреть ту часть коридора, которую закрывала широкая спина Розы Петровны. Если тут еще есть Русик, который ходит почему-то в шлеме, то дело усложнилось. Такого количества граждан мне не одолеть. Да и человек в шлеме от танка изначально навевает грустные мысли. Хоть бы просто узнать, Наташка дома или нет. Я уже искренне оплеялся, что она на работе. Там точно будет в разы спокойнее.
— Не при детях будет сказано, но Розочка в молодости была шибкой красавицей! — Зяма вдруг переключился с супруги на меня. Причем, сообщил он это таким тоном, будто я рассматривал Розу Петровну в качестве кандидатки на интимную связь. А потом вообще добавил. — Эх… раньше было лучше…
— Да, Зяма… а какой ты был кавалер! Аж Вася Гущинский завидовал красоте твоего голоса и кудрям… да…прав ты Зяма, хоть и поц. Раньше было лучше…
— Граждане… — Я понял, что степень неадекватности разговора становится все больше. Надо что-то делать. Или добиться Наташки, или валить отсюда, если ее нет.
— Марик, — Зяма повернулся к мальчику. — Сделай себе специальность зуботехника. С такой профессиональностью можешь работать хоть где. Даже в тюрьме не пропадёшь. Хоть завтра садись, будешь там уважаемым человеком. Уж поверь, я знаю.
Переход был настолько внезапный, что даже Роза Петровна возмущенно «крякнула».
— Зяма, ты наполовину дурак стал? Или с рождения на четыре третьих, как твой папаша-биндюжник? Такое ребенку советовать?
— Что советовать, Розочка? Сесть в тюрьму?
— Нет! Пойти в зуботехники! Мальчик хочет стать скрипачом или кандидатом наук за медицину!
— Розочка, дорогая, ещё нет название болезней, которыми ты придумаешь себе заболеть, чтобы Марик тебя лечил на старости лет…
Ну…дальнейшие подробности будущего Марика остались тайной, потому что меня сорвало. Мое терпение закончилось. Оно и так было слишком долгим и крепким.
— Тихо! — Гаркнул я басом.
Семейство тут же замолчало. Одновременно. Уставившись при этом на меня круглыми испуганными глазами.