Обитаемые земли. Дилогия

Егоров Алексей Игоревич

Пробившийся поблизости гейзер ударил в стену, чем вызвал обвал. С потолка рухнуло с десяток камней меньшего размера. Упали они в стороне от водопада, не задели человека.

А Каперед работал с остервенением. У него не было ни плана, ни расчета, лишь мольбы богине он возносил. Еще никогда в жизни он не обращался к ней столь истово.

Вода обжигала, камни были скользкими, но Каперед заметил, что напор воды ослаб. С десяток трещин образовалось в стене, из которых била вода. Слабые струйки, порой капли — вода нашла проходы.

Сунувшись

в кипяток, Каперед попытался подняться вверх по тоннелю. Он чуть не захлебнулся, он был близок к тому, чтобы потерять сознание от жара и боли. Руки находили опору, ноги опирались на камни.

Трещина росла в размерах, пока с громким треском не лопнул потолок. Огромный камень рухнул вниз, разбился на сотни осколков. От удара пол огненного зала продавился, пошел волнами. Огненный язык взметнулся вверх и слизнул водяное русло.

Каперед поднимался по тоннелю, слепой подобно кроту. Вода отступила, десятки ручейков падали сверху, сотни лучей радужного света манили к себе. Каперед поднимался, осыпаемый лучами блуждающих огней, еще не понявших, что вскоре погибнут.

Удары по камню стали отчетливее. Каперед не разобрал, что звук-то необычный. Не камень о камень бился, не треск валунов то, а удары железным инструментом по толще породы.

Его схватили и вытащили из дыры, протащили по грязному руслу. Вода ушла через трещины, зал воды вскоре должен был обрушиться.

Капереда бросили на волокуши и потащили к тропе, где находилось с десяток человек. Они стояли возле алтаря и гортанно пели варварские гимны. Их голоса отражались от сводов грота, многократно усиливались.

Торговец пытался подняться, свалиться с волокуш. Но заметившие его движение люди, привязали его к перекладинам и потащили дальше. Дергаясь, в ужасе от происходящего Каперед заорал, срывая голос.

Его ударили по затылку, заставляя заткнуться. Мир померк и отступил за границу. На той стороне остались люди, ждущие, когда обрушится на них каменное небо и десяток рабов, выносящих чужака на поверхность.

Забойщики из племени тистов продолжали работать, подгоняемые приказами надсмотрщиков. Они не слышали грохота обрушиваемого зала, но чувствовали вибрацию движущейся тверди. Люди были в ужасе, но продолжали работу, старательно не обращая внимания на странных людей и торговца на носилках.

Вокруг была тьма, подобная той, что настигает под землей, когда выгорает масло в лампе. Каперед не сомневался, что именно так выглядит смерть. Ничего мифического, просто небытие.

Эти мысли о смерти заставили его задуматься о последних годах. Слишком много случилось. Его ошибки и надежды, снова ошибки, а теперь эта тьма. Немудрено, что он столь часто задумывался о смерти. Первый год выдался наиболее тяжелым.

И ведь ему не дали возможности покинуть город, уединиться в деревенском поместье. Не позволили мирно и тихо дожить, а выбросили из города, заставили скитаться по всему кругу земель.

Пришлось бывать

и у варваров, и в провинциях. Да не тех, где правят философы. В этих городах о нем могли слышать, могли схватить человека, лишенного воды и огня. Лучше бы его сбросили со скалы в реку, как того требовал обвинитель. Но проклятый адвокат запросил смягчения у народа, и народное собрание снизошло. То была лишь насмешка над падшим, так поступают изуверы, которым мало смерти врагов. Они желают их растоптать, отыграться за годы соперничества.

Наука другим, кто попытается выступить против.

Если это и смерть, то такие мысли совсем неуместны. Неужели духи занимаются воспоминаниями о прожитых днях.

Каперед разлепил губы и негромко посмеялся. Только сейчас он осознал, как болит голова и вообще все тело.

Не смерть это, глупо надеяться на то, от чего убегал годами. Каперед чувствовал, на ногах что-то тяжелое — похоже, рабские кандалы. Но руки были свободны.

Сев, он провел ладонью по стене, а потом по затылку. Стена земляная, а на затылке шишка. Точно, его всего лишь оглушили, заковали и бросили в эргастул. Вот почему так темно и тихо.

От долгого пребывания под землей горло у торговца воспалилось, нос распух. Не похоже, что нос сломали, то воздействие подземных газов. Кашель постоянно зарождался в груди, но Каперед пока сдерживался.

Наверняка над ямой стоят стражи, стерегут пленника. Торговец не хотел подавать вида, что очнулся. Тогда его вытащат, не позволив отдохнуть, не дав времени прикинуть что к чему.

Подумать стоило. Каперед вспоминал, что произошло, и все больше приходил в смятение. Сумки с рэдицием, конечно, не было. Торговец не сильно удивился этому, не испугался, не ударился в панику — никто, кроме него, не способен оценить находку. Свиньям ее не скормят, не такие уж дураки эти варвары, чтобы давать подземные растения животным.

Не все потеряно, а остальное решаемо.

Но кто были те люди, что вытащили его на поверхность. И зачем они вообще вернулись за ним? Зачем запирать, а потом спасать, рискуя жизнью.

Выходило, что не такой уж тайной было предприятие Капереда.

И не стоило ругать себя за спешку, торговец просто не представлял, что кто-то мог знать о существовании рэдиция. А если и знали, как они могли предположить, что искать растение необходимо именно здесь?

И кто эти «они» — уж не Кеннен?! Или тот курчавый дикарь.

Ответ на это могли дать сами похитители, ведь они не убили торговца. Помогли выбраться из огненного зала и доставили на поверхность. Он им нужен, чтобы воспользоваться рэдицием.

Каперед посмеялся над ними, наверняка эти неучи надеялись найти ответы в его свитках. Там содержится описание растения, метод его обработки — теоретический, — но все это зашифровано. Знахари не хуже восточных жрецов скрывают свои исследования.

Остается только ждать и думать, как обхитрить похитителей.