Обитаемый остров
Шрифт:
ЧАЧУ. Внимание! Первая тройка и кандидат Сим — со мной. Остальные — здесь. Никого не выпускать, брать живым. Первая тройка и кандидат Сим, за мной!
Гай быстро смотрит на Максима, но тот уже спешит вслед за ротмистром внутрь подъезда. За дверью крутая каменная лестница с липкими железными перилами, узкая и грязная, озаренная каким-то нездоровым гнойным светом. Максим бежит вслед за ротмистром. Парень и девушка, обнявшись, прижались в темном углу, лица у них испуганно-радостные. Одежды на девушке совсем немного.
ЧАЧУ (на
Безобразная коричневая дверь с облезшей масляной краской, исцарапанная жестяная дощечка со стилизованным изображение зуба. За дверью кто-то протяжно кричит.
ЧАЧУ. Замок!
Максим не понимает. Молодой гвардеец отталкивает его, приставляет дуло автомата к двери под ручкой и дает очередь. Сыплются искры, летят куски дерева, и сейчас же, словно в ответ, за дверью глухо, сквозь протяжный крик, хлопают выстрелы, снова с треском летят щепки, пули с визгом проносятся у Максима над головой.
Ротмистр распахивает дверь, там темно, желтые вспышки выстрелов озаряют клубы дыма.
ЧАЧУ. За мной!
Коридор, пороховой дым. Максим выбрасывает руку влево, ловит ствол, рвет оружие на себя и вверх. Тихо, но очень отчетливо хрустят чьи-то вывернутые суставы, кто-то хрипит, падает большое мягкое тело.
ЧАЧУ. Не стрелять! Брать живьем!
Максим бросает автомат и врывается в большую освещенную комнату. Очень много картин и книг. На полу корчится мужчина — сухой, жилистый, одна рука у него искусственная. Он то кричит, то стонет сквозь зубы. В кресле, откинув голову, лежит в обмороке женщина — молодая, миловидная, белая до прозрачности. Ротмистр озирается, засовывая пистолет в кобуру. Сильно толкнув Максима, в комнату вваливаются гвардейцы, волокут грузное тело того, кто стрелял в прихожей. Молодой гвардеец, мокрый и взволнованный, протягивает Максиму брошенный автомат.
ЧАЧУ. А где еще один?
В этот момент падает синяя портьера, с подоконника тяжело соскакивает длинный худой человек в белом запятнанном халате. Он, как слепой, идет на ротмистра, медленно поднимая два огромных пистолета на уровень стеклянных от боли глаз.
Ротмистр успевает только судорожно разинуть рот…
Максим прыгает. Человек с пистолетами успевает все-таки один раз нажать на спусковые крючки. Пули проносятся в нескольких миллиметрах от лица Максима; он хватает стрелявшего за руки, пистолеты падают. Человек опускается на колени и, когда Максим отпускает его, валится ничком.
ЧАЧУ. Ну-ну-ну… (В переговорное устройство.) Гаал, когда закончишь у себя, поднимись ко мне. (Легонько тычет лежащего сапогом в бок.) Хлипкая дрянь, мусор… Обыскать! И положите их всех в ряд. Тут же, на полу. И бабу тоже, а то расселась в единственном кресле!
Арестованные лежат рядком на полу — без сознания. Все
Ротмистр усаживается в кресле, закуривает, жестом подзывает Максима.
ЧАЧУ. Почему бросил автомат?
МАКСИМ. Вы приказали не стрелять.
ЧАЧУ. Господин ротмистр.
МАКСИМ. Так точно. Вы приказали не стрелять, господин ротмистр.
ЧАЧУ. Значит, если бы я приказал не разговаривать, ты бы откусил себе язык?
Максим молчит.
ЧАЧУ. Кто отец?
МАКСИМ. Врач, господин ротмистр.
ЧАЧУ. Жив?
МАКСИМ. Так точно, господин ротмистр.
Ротмистр внимательно смотрит на Максима.
ЧАЧУ. Где он?
Максим понимает, что проговорился.
МАКСИМ. Не знаю, господин ротмистр. Точнее, не помню.
ЧАЧУ. Однако то, что он врач, ты помнишь… А что ты еще помнишь?
МАКСИМ. Не знаю, господин ротмистр. Помню многое, но капрал Гаал полагает, что это ложная память.
В коридоре слышатся торопливые шаги, в комнату входит Гай. Первым делом находит глазами Максима, облегченно вздыхает и останавливается перед ротмистром.
ГАЙ. Разрешите доложить, операция проходит успешно, жильцы оказывают активную помощь, как всегда…
Ротмистр мельком смотрит в окно. Из соседнего подъезда гвардейцы волоком вытаскивают молодого оборванца, обывателя в банном халате и человека в хорошем костюме, ухоженного, но встрепанного и почти без чувств.
ЧАЧУ. Хорошо. (Задергивает штору, кивает Гаю на людей на полу.) Займись этими полутрупами, капрал. Наручников хватит?
Гай смотрит на арестованных.
ГАЙ. С вашего разрешения, господин ротмистр, одну пару придется взять во второй секции.
ЧАЧУ. Действуй.
Гай выбегает. Гвардейцы снимают книги со стеллажей, пролистывают, бросают на кровать. Книг очень много, словари, справочники, собрания сочинений…
ЧАЧУ. Займитесь картинами… Только вот с этой осторожнее, я ее возьму себе… (Снова оборачивается к Максиму, кивает на картину.) Как ты ее находишь?
На картине морской берег, высокая водная даль без горизонта, сумерки и женщина, выходящая из моря.
МАКСИМ. Хорошая картина, господин ротмистр.
ЧАЧУ. Узнаешь места?
МАКСИМ. Никак нет. Этого моря я никогда не видел.
ЧАЧУ. А какое видел?
МАКСИМ. Совсем другое, господин ротмистр. Но это ложная память.
ЧАЧУ. Вздор. Это же самое. Только ты смотрел не с берега, а с мостика, и под тобой была белая палуба. А на берегу была не эта баба, а танк, и ты наводил под башню… Знаешь ты, щенок, что это такое, когда болванка попадает под башню? Массаракш…