Обиталище бед
Шрифт:
Сначала незримые бесы оторвали ей левую руку и начали неторопливо обгладывать, потом принялись за правую… Первые несколько минут Сомова истошно кричала. Но потом замолкла. Пройдя порог болевого шока, она повалилась на бутафорскую траву.
У всех, кто нашёл в себе силы наблюдать за страшной картиной, по щекам текли слёзы.
– Я скоро доберусь до вас, гады! – погрозил кулаком в сторону, как бы, ольховой чащи с чёрной квадратной чащи Шуринов. – Я буду точно так же убивать и вас… по кусочкам!
Но эта смешная, жалкая и нелепая угроза, была, всего лишь, криком отчаяния
Волки, можно сказать, уже не только проникли в стадо овец, но и внешне уподобились им. Да ведь в одном человеческом теле царствует ураган, а в другом – полный штиль. Издавна так происходит, и с этим ничего не поделаешь.
Слишком долго оплакивать людей, безвременно ушедших в иные миры, не было времени и возможности. Им только и оставалось идти верёд и дышать зыбкой надеждой не только хоть кого-то спасти, но и самим остаться в живых. Спасатели и без того не так быстро продвигались в неизвестность. Им часто приходилось останавливаться только для того, чтобы зарыть в бутафорскую почву очередные человеческие кости.
У небольшого искусственно созданного ручья Иннокентий и Богдан обнаружили две неразорвавшиеся противопехотные гранаты «Ф-1». Не родившиеся монстры, пожирающие буквально всё, кроме человеческих костей, скорей всего не заметили их. Не ведь так всё совершенно даже там, где, казалось бы, многое просчитано и продумано даже до самых ничтожных мелочей.
Долго не раздумывая, Шуринов спрятал гранаты в рюкзак. Крагин понимающе кивнул головой. Так получилось, что никто не обратил внимания на то, что таким образом вооружился и Богдан. Ведь на самый крайний случай за плечами Иннокентия находилось ружьё молодого экстремала Данилы. Искал, как говориться, с малых лет опасность, вот и нашёл. В самом прямом смысле лёг в Ненасытном заповеднике костьми.
– Откуда же здесь взялись гранаты, Богдан? – тихо спросил у своего товарища и попутчика Иннокентий. – Как они оказались в таком месте?
– Наверное, кто-то из росгвардейцев или другой специальной службы пытался уничтожить карлика Лугашевича, – но не удалось. Вон видишь, чуть подальше лежат кости двух человек.
– Вижу. Но…
– Всё! Мы уже не одни, Иннокентий, с нами наши подруги и Дабаргин. Я не хочу, чтобы они знали, что у меня имеются гранаты. Вполне, возможно, что мерзкий карлик иногда выборочно читает чьи-нибудь мысли на расстояние. Надо меньше говорить и думать.
– Согласен. Правда, Богдан, ни о чём не думать – нелегко.
– Трудно. Но если на меня налетит рой мыслей, то я буду думать только о том, что я полное ничтожество.
– Почему?
– Да потому, что я не знаю, что делать. Первый раз в жизни передо мной поставлен вопрос, на который я не могу ответить.
Хмурый и озабоченный Дабаргин сообщил, что кости несчастных сейчас зароют и посетовал на то, что обилие человеческих останков заставляют экспедицию двигаться очень медленно. Но ничего не поделаешь. Проходить мимо не погребённых никак нельзя.
Пройдя ещё около шести километров, спасатели решили готовиться к ночлегу. Можно немного поужинать и готовиться ко ночлегу. Спать придётся прямо на бутафорской траве. Но ничего страшного. Очень тепло. Да и бутафорские звери не опасны, даже разноцветные змеи с несколькими головами никого не намеревались кусать. А что касается невидимых монстров, то пока от них никакого спасения нет. Участникам опасного и нелепого похода оставалось только надеяться и рассчитывать на удачу.
Для ночлега они нашли высокую и плоскую возвышенность. Богдан настоятельно рекомендовал даже спать рядом друг с другом, в целях безопасности. Места для двадцати человек ил того меньше, вполне, достаточно. Ведь многих уже не стало. Нет сомнения, что и завтра кому-то не повезёт. Но каждый сознательно выбрал для себя этот опасный путь.
В любой тайге или даже в бутафорских джунглях темнота наступает стремительно. Многие долго не могли заснуть, изредка тихо переговариваясь друг с другом. Так легче встречать даже и возможную смерть.
Но голос юной брюнетки Снежаны звучал громче других. Она рассказывала всем, кто её слышал и слушал, какой замечательный её старший брат Лёня. Она, почему-то, не сомневалась, что очень скоро его найдёт, и они вместе отправятся домой. Ведь папа с мамой его давно потеряли. Они тоже чувствуют, что он вот-вот вернётся.
– Не моё, конечно, дело, Снежана, – сказала Марина, плотно прижимаясь с телу мужа. – Но почему тебя родители отпустили одну на поиски твоего брата?
– Они меня не отпускали, – ответила Снежана. – Я написала им записку и ушла.
– Можно было бы им пойти вместе с тобой, – заметил Иннокентий. – Так было бы спокойней. А теперь вот видишь, что получается…
– После того, как пропал Леонид, – грустно ответила она. – А у папы с сердцем стало плохо. У него только сил хватает за мамой ухаживать и дойти до ближайшего магазина. Не может он далеко и долго ходить.
– Ты совсем не подумала о том, Снежана, – заметил Богдан, – что своей возможной смертью основательно их доконаешь.
– Дорогая моя девочка, – сказала Оксана. – В такой ситуации тебе не следовало бы никуда ходить. Мне жаль твоих родителей, если что…
– Но я же знаю, что со мной ничего страшного не случиться, – засмеялась Снежана. – Я чувствую, что все беды пройдут мимо меня, и Лёня тоже жив. Я ничуть не сомневаюсь.
– Хорошо бы, если всё было так, как ты говоришь, – прошептала Оксана. – Господи, что же творится со всем нами?
Немного помолчав, Снежана сообщила, что в походе находится ещё и её сосед по подъезду Игорь. Ночует в стороне ото всех, охраняет, как может, лагерь. Он немного постарше её. Отправился в опасный поход только потому, что он обожает экстремальные ситуации, иногда они общаются. Но не часто. Наверное, не хочет казаться ей надоедливым. В общем, они малознакомы. Игорь симпатичный парень, но Снежане не нравится. Обычный хороший и добрый человек, как, в основном, и все…
Дальше она стала делиться своей девичьей памятью с теми, кто пока ещё не спал. Но некоторые из людей, находящихся в полудрёме, то и дело вскрикивали и даже всхлипывали во сне. В полном и невозмутимом спокойствии в такой ситуации не могли находиться даже те, кто в своей жизни прошёл сквозь огонь воду и медные трубы.