Обиталище бед
Шрифт:
Она мгновенно произвела по карлику сразу пять прицельных выстрелов. Да и все остальные стрелки чуть позже присоединились, открыли пальбу уже по лежащему телу маленького человечка. Ни совершена ли ими непростительная и жестокая ошибка? Возможно, Лугашевич не имеет никакого отношения к бутафорским джунглям и забрёл сюда чисто случайно в поисках материала для своих художественных поделок. Но он, почему-то, просто мёртв, и здешняя нечистая сила не обгладывает его костей.
Но то, что считалось убитым, мёртвым, начало быстро оживать. Раны на теле карлика не
– Вы меня просто удивляете, – обиженно сказал он. – Разве так встречают путников в тайге? Ай-ай-яй! Как не хорошо! До чего же вы не воспитаны, господа!
– Живучий бес! – изумился Иннокентий. – Мистика какая-то!
– Он, как и всё тут, тоже картонный, – предположила Марина. – Абсурдный и нелепый мир творит реальные убийства! Пожирает живьём невинных людей! Ты можешь нам объяснить, что происходит, чучело из картона.
– Я обо всём коротко, но обстоятельно вам доложу, – чтобы казаться чуть повыше ростом карлик Трофим взобрался на пригорок из папье-маше или прессованной стружки. – Но я не чучело, позвольте вам заметить, и не картонный, а самый натуральный.
Для того, чтобы никто больше не сомневался в правдивости его слов, он правой оторвал свою левую руку от собственного тела и поднял её над головой.
Зрелище было страшным и мерзким. Из зловещей раны на теле ручьём на землю стекала кровь, обильно капала из вырванной руки на голову и лицо господина Лугашевича. Карлик поднёс её к зубастому рту и стал с урчанием жевать мясо. От таких диких манипуляций у некоторых зрителей началась рвота.
Но вскоре Трифон Петрович остановился, сунул оголённую кость руки в зияющую рану, которая мгновенно вросла в тело. Через несколько секунд карлик стал таким, каким и был прежде. Исчезли даже мельчайшие следы крови.
Перед ним мгновенно из бутафорской земли выросла трибуна, на которую он тут же опёрся локтями. Оглядев лукавым взглядом взволнованных спасателей, он сказал:
– А теперь я, как и обещал, коротко, но внятно объясню, что и почему происходит с вами и вокруг вас. К этому следует отнестись с пониманием.
Никто не в состоянии был произнести ни слова. Карлик начал, как он и обещал, свою короткую речь. Что ж, вероятно, следовало его послушать. Возможно, он скажет что-нибудь путное, утешительное и окрыляющее. Может быть, не всё так и скверно, как кажется.
Особо не смущаясь, он сразу же начал с того, что все живые организмы неоднозначны и неоднородны. Одни – высшие, другие – низшие. Естественно то, первые должны не только повелевать над вторыми, но использовать их в качестве биологического материала или необходимой и дешёвой рабочей силы.
При этом Трофим Петрович несколько раз повторил, что земные двуногие существа, можно сказать, условно мыслящие, не люди, а жалкое и ничтожное их подобие. А вот они, явившиеся сюда из одного из самых цивилизованных миров, и есть человеческое сообщество, способное творить если не чудеса, то нечто подобное и необходимое, в частности, в данной ситуации.
Получается, что для людей Земли
Такая откровенная наглость вывела из себя Иннокентия Крагина, и он громко и своеобразно скомандовал, не удержался:
– Ну, откройте же, в конце концов, плотный и прицельный огонь по фашисту!
Повторять этого приказа или убедительной просьбы было не надо. Стрельба по негодяю почти одновременно началась из ружей и карабинов.
Но, практически разорванное пулями и картечью на куски, тело Лугашевича на глазах собрался в единое целое. С негодующим бормотанием карлик скрылся среди картонных и бумажных разноцветных кустов.
Зарыв кости погибших и банки из-под консервов не в землю, а уплотнённые слои опилок, изображающих землю, спасатели отправились дальше. Теперь никто из них не сомневался в том, что путь назад каждому из них отрезан. Они стремились к тому, чтобы не только найти в этих бутафорских местах пропавших или останки, но и каким образом уничтожить зло, без всякого преувеличения, нависшего над всем человечеством.
Ведь без сомнения, существо в образе карлика Лугашевича не просто готовит к рождению и дальнейшему размножению мерзких существ, способных принимать любой облик и находится в различных категориях физического состояния.
У него глобальные задачи. Уже каждому из спасателей стало понятно, что ненасытный бутафорский заповедник будет постоянно увеличиваться и порождать в разных местах Земли себе подобные, чтобы, в конечном счёте, иметь безграничную власть над всем человечеством. Они ведь люди, а двуногие земляне – жалкое их подобие…
Искатели и, можно условно сказать, спасатели шли неведомой искусственной тропой туда, желая встретить на своём пути кого-нибудь… по-настоящему живого. Но на своём пути встречали только человеческие кости, говорящие о том, что здесь когда-то была жизнь, но оборвалась по воле могущественной цивилизации, представители которой называют себя единственными в своём роде людьми.
Мужчины и парни угрюмо зарывали останки тех, кто уже никогда не сможет выйти за пределы ненасытного заповедника, а женщины и девушки не скрывали своих слёз.
– Знаю только одно, – убеждённо сказала над кучей человеческих останков совсем молодая светловолосая Мальва Касаткина с синими глазами, – что кости людские – это семена. Они обязательно дадут всходы, и жизнь ушедших от нас продолжится. Пусть не в нашей обители, но какой-нибудь другой…. Обязательно. Так говорила моя бабушка.
– Сомнительно всё это, – возразил Иннокентий. – Но хорошо, если так всё и происходит.
– Именно так всё и случается, Кеша, – заверила мужа Марина. – Я много книг об этом прочитала. В них почти каждому слову веришь.