Обитатели холмов
Шрифт:
— Ты уходил днем из подразделения? — начал разговор Генерал.
— Да, сэр, — ответил Шишак.
Ему очень не хотелось называть генерала сэром, но раз надо, чтобы его считали эфрафским офицером, ничего не поделаешь. Про разрешение Кервеля Шишак на всякий случай ничего не сказал. Да пока ему никто ничего в вину не ставит.
— Куда ты ходил?
Шишак еле сдержал раздражение. Генерал, конечно, и сам прекрасно знает, куда он ходил.
— Я был в подразделении с меткой на левом боку, сэр. И задержался.
— Что ты там делал?
— Просто
— Еще где-нибудь был?
— Нет, сэр.
— Ты встречался с Крестовником, офицером этого подразделения.
— Вполне возможно, сэр. Я еще не запомнил всех по именам.
— Вы знакомы?
— Нет, сэр. Откуда же?
Генерал не ответил.
— Могу я узнать, в чем дело, сэр? — спросил Шишак.
— Вопросы задаю я, — сказал генерал. — Крестовник видел тебя раньше. Он узнал тебя по твоей «шапочке». Как ты думаешь, где вы могли встретиться?
— Понятия не имею.
— Ты когда-нибудь удирал от лисы?
— Да, сэр, несколько дней назад по дороге сюда.
— Ты навел лису прямо на кролика, и он погиб. Хорошо ли это?
— Но я не собирался ее ни на кого наводить. Я просто не знал, что в лесу кто-то есть.
— Но ты никому ничего не рассказал.
— Мне это просто в голову не пришло. Разве нельзя удирать от лисы?
— Ты обвиняешься в гибели эфрафского офицера.
— Но это же был несчастный случай! Лиса могла бы поймать его и без меня.
— Нет, — отрезал генерал. — Не таков был Кровец, чтобы попасться лисе. Тот, кто знает, что к чему, лисам не попадается.
— Прошу прощения, сэр. Парню просто не повезло.
Генерал не сводил с Шишака светлых больших глаз.
— А это другой вопрос, Тлайли. Как раз в тот день патруль напал на след шайки бродяг. Что тебе о них известно?
— Я тоже видел следы, примерно в то же самое время. И больше мне нечего добавить.
— А ты не с ними шел?
— Если бы я шел с ними, зачем я явился бы в Эфрафу?
— Повторяю — вопросы задаю я. А ты не знаешь, куда они могли деться?
— Боюсь, что нет, сэр.
Генерал отвел глаза и сидел молча. Шишак понял, что тот ждет, когда Шишак попросит позволения уйти. И решил тоже молчать.
— Есть и еще кое-что, — наконец произнес генерал. — Утром в поле видели белую птицу. Ты не боишься таких птиц?
— Нет, сэр. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы они нападали на кроликов.
— Все-то ты знаешь, Тлайли! Но такое все же случается. Так почему ты подошел к ней близко?
Шишак быстро сообразил:
— Говоря по правде, сэр, я хотел произвести хорошее впечатление на капитана Кервеля.
— Что ж, ладно. Но если ты хочешь произвести хорошее впечатление, начни лучше с меня. Послезавтра я сам поведу внешний патруль. Мы пойдем за железную дорогу и попытаемся разыскать след — след тех самых бродяг, которых Кровец поймал бы, если бы не ты. Ты пойдешь со мной — вот тогда мы и посмотрим, чего ты стоишь.
— Отлично,
И вновь генерал замолчал. На этот раз Шишак решил, что пора уходить. Но едва он шелохнулся, как его остановил новый вопрос:
— Хизентли рассказала тебе, как она попала в твое подразделение?
— Да, сэр.
— Я не уверен в ней. Присматривай, Тлайли, присматривай. Если ты ее разговоришь, тем лучше. Возможно, крольчихи смирились, а возможно, и нет. Мне нужно знать наверняка.
— Я понял, сэр.
— Это все, — сказал генерал Дурман. — А теперь тебе пора в свое подразделение.
Шишак бежал по полю. Время силфли подошло к концу. Солнце село. Смеркалось. Тяжелые тучи закрыли небо. Кехаара нигде не было. Часовые уже спустились. Подразделение возвращалось к норам. Шишак просидел в траве, пока последний кролик не исчез в отверстии входа. Кехаар все не появлялся. На пороге Шишак столкнулся с полицейским, который закрывал собой нору, чтобы не сбежал Блэкавар.
— Пшел с дороги, ты, грязный, паршивый клоп трусохвостый! — рявкнул Шишак. — А теперь иди жалуйся на меня, — бросил он через плечо и пошел к себе в нору.
Как только стемнело, Орех проскользнул по голой твердой земле под железнодорожной аркой на северную сторону, сел и прислушался. Вскоре подошел Пятик, и они пробежались немного в поле в сторону Эфрафы. Воздух был теплый, густой, пахло дождем и созревающим ячменем. Казалось, все замерло. Но сзади, у реки, на зеленом берегу Теста, раздавался пронзительный, слабый, несмолкающий крик куликов. На насыпь опустился Кехаар.
— Ты уверен, что он произнес «сегодня»? — в третий раз спросил Орех.
— Та, — сказал Кехаар. — Мошет, его поймали. Они упьют местера Шишака. Как тумаешь?
Орех не ответил.
— Ничего не вижу, — сказал Пятик. — Грозовые тучи. Там сейчас как на дне реки. И все может случиться.
— Там Шишак. А что, если он погиб? Что, если его заставили все рассказать?..
— Орех, — начал Пятик. — Орех-рах, если ты будешь тут торчать да волноваться, этим Шишаку все равно не поможешь. Скорей всего, ничего и не случилось. Просто по какой-то причине Шишаку пришлось затаиться. Сегодня, во всяком случае, он уже не придет — это понятно, — а вот нам задерживаться опасно. Кехаар утром слетает и все узнает.
— Наверное, ты прав, — ответил Орех, — но мне страшно не хочется уходить. А вдруг он появится. Скажи Серебряному, чтофы уводил наших, а я еще задержусь.
— С твоей ногой, Орех, ты ничего не сможешь сделать. Ты пытаешься съесть травку, которой тут нет. Дай ей сначала вырасти.
Они вернулись под арку. Навстречу вышел Серебряный, а остальные тяжело сопели в крапиве.
— Пока все откладывается, — сказал Орех. — Надо до темноты перебраться за реку.
— Орех-рах, — пискнул подбежавший Плошка, — ведь все кончится хорошо, правда? Шишак ведь вернется завтра, правда?