Обитель Апельсинового Дерева
Шрифт:
Первыми прибыли гости со всех концов Инисского королевства. Среди них выделялись ярлы с семьями. Однажды, выйдя на галерею, Эда заметила за поворотом благородного Ранульфа Хита Младшего, кузена покойной королевы Розариан. Он углубился в беседу с дамой Игрейн Венц. Эда, как не раз поступала при дворе, остановилась послушать.
– А как твой супруг, сударь? – спрашивала Венц.
– Горько жалеет, что его нет здесь, ваша милость, но он скоро присоединится к нам, – отвечал Хит. Его смуглую кожу усеивали веснушки, в бороде блестели
– Будем надеяться. Герцог Вежливости полагает, что этот союз укрепит звенья Кольчуги Добродетелей, – отозвалась Венц, – но прав ли он, будет видно со временем.
– Надеюсь, несравненное чутье его не обманывает, – хихикнул Хит, – учитывая его… особую роль.
– О, кое-что упускает из виду даже Сейтон, – заметила Венц, и на лице ее мелькнула улыбка – редкое зрелище. – Например, как поредели его волосы. Даже ястребу не увидеть собственного затылка. – (Хит проглотил смешок.) – Конечно, все мы молимся, чтобы ее величество вскоре подарила нам дочь.
– А, но она еще молода, ваша милость, как и Льевелин. Дайте им время прежде узнать друг друга.
Эда не могла с ним не согласиться. Казалось, никому в Инисе нет дела, отличат ли Сабран с Льевелином друг друга от фаршированного каплуна, лишь бы они повенчались.
– Скорое рождение наследницы – вопрос жизни и смерти, – словно подслушав ее мысли, сказала Венц. – Ее величество сознает свой долг в этом отношении.
– Что ж, никто лучше вас не наставит королеву в осознании долга.
– Ты слишком добр. Она всегда была моей гордостью и радостью. Увы, – продолжала Венц, – теперь она слушает не только моих советов. Наша юная королева решилась идти собственным путем.
– Это наша общая судьба, ваша милость.
Они разошлись. Эда едва успела посторониться, чтобы герцогиня Справедливости не налетела на нее, выступив из-за угла.
– Госпожа Дариан! – Венц опомнилась. – Доброе утро, милочка.
Эда ответила реверансом:
– Ваша милость.
Венц, кивнув ей, покинула галерею. Эда ушла в противоположную сторону.
Вольно было Венц подшучивать над Комбом, но в действительности Ночной Ястреб ничего не упускал. Эде не верилось, что он до сих пор не нашел хозяина наемных убийц.
Она замедлила шаг, наткнувшись на новую мысль. Ей впервые пришло в голову, что за покушениями мог стоять сам Комб. У него для этого были все возможности. Он мог незаметно провести людей во дворец, так же как выметал из него других. Он же занимался и допросом выживших убийц. И избавлялся от них.
У Комба не было причин желать смерти Сабран. Он был из потомков Святого Союза, его власть зависела от дома Беретнет… но что, если он надеялся приобрести еще больше власти после падения королевы? Если Сабран умрет бездетной, народ одолеют страхи перед пришествием Безымянного. Волна смятения могла бы вознести Ночного Ястреба.
Однако до сих пор ни один убийца не справился со своей работой. Здесь Эда не видела его руки. Да и не верилось ей, что он осмелится обезглавить Инис, лишив его дома Беретнет. Повелитель шпионов действовал иначе – он ничего не оставлял на волю случая.
И тут, на полпути к саду Солнечных Часов, ее осенило.
Что, если покушения и не задумывались удачными?
Она мысленно перебирала обстоятельства каждого. Все головорезы так или иначе выдавали себя. Даже последний не спешил убивать. Тянул время.
В этом, пожалуй, угадывался Комб. Если он имел в виду не убить Сабран, а подчинить ее. Напомнить, что она смертна и необходим наследник. Напугать так, чтобы она приняла Льевелина. Это укладывалось в его обычай устраивать придворную жизнь по своему усмотрению.
А вот Эда оказалась для него неожиданностью. Она останавливала головорезов, не позволяла им подобраться настолько близко, чтобы напугать Сабран. Должно быть, потому он и дал последнему ключ от потайной лестницы. С ним убийца сумел пробраться до самого порога главной опочивальни.
Эда позволила себе улыбнуться. Неудивительно, что Комбу так хотелось отыскать безымянного защитника. Если ее догадка верна, она убивала его наемников.
Конечно, все это домыслы. Доказательств не было, как не было и доказательств, что Лота удалил Комб. Но нутром Эда чуяла, что стоит на верном пути.
Брак с Льевелином казался делом решенным. Комб мог быть доволен. Если новых убийц не появится, значит чутье ее не обмануло, и Сабран в безопасности, пока не станет снова противоречить Комбу. А уж тогда Ночной Ястреб опять расправит над троном свои темные крылья.
Эда намеревалась их подрезать. Ей бы только найти доказательства – и удобный случай.
Стекались все новые гости. Семьи герцогов Духа. Странствующие рыцари, которые боролись с мелкими преступлениями по всему Инису и иной раз добывали себе славу. Священнослужители в ризах с подобранными рукавами. Бароны и баронеты. Мэры и члены магистратов.
Скоро начали прибывать долгожданные посланцы Хрота. Король Раунус из дома Храустр прислал на помолвку высокородных свидетелей. Сабран приняла их с неподдельной теплотой. Скоро по всему дворцу зазвенели песни и смех северян.
В недавние времена среди гостей оказались бы и искалинцы. Эда хорошо помнила последний визит представителей дома Веталда, когда донмата Мароса прибыла на празднование тысячелетия правления Беретнетов. Их отсутствие напоминало о том, как ненадежно будущее.
В день прибытия в Аскалонский дворец Обрехта Льевелина в палате приемов толпились важнейшие из придворных и гостей двора. Совет Добродетелей собрался почти в полном составе. Арбелла Гленн оправилась от болезни – к немалому сожалению честолюбивых дам – и стояла сейчас справа от трона.