Обитель чародеев
Шрифт:
– Кто «он», дорогая? – спокойно спросила Полгара.
– Гарион. Он любит эту Адару, и ему наплевать на меня.
– Глупенькая, глупенькая, – принялась утешать её старая женщина
– Но он любит её, да? – почти крича, спросила Се'Недра.
– Конечно, дорогая.
– Я так и знала, – причитала Се'Недра, обливаясь слезами.
– Вполне естественно, что он её любит, – продолжала Полгара. – Что ни говори, а она доводится ему кузиной.
– Кузиной? – Се'Недра мгновенно перестала плакать.
– Дочь сестры его матери, – объяснила Полгара Се'Недра недоверчиво замотала головой. – И в этом все дело?
Се'Недра молча
– Высморкайся, дорогая. Не шмыгай носом. Тебе это совсем не идет.
Се'Недра взяла платок.
– Наконец-то ты сама призналась в этом, – мягко заметила Полгара. – Я все думала, как долго это продлится.
– Призналась… в чем?
Полгара так пристально посмотрела на Се'Недру, что та покраснела и медленно опустила глаза.
– Так-то лучше, – проговорила Полгара. – Ты ничего не должна скрывать от меня, девочка. Ни к чему хорошему это не приведет, понимаешь, а тебе только осложнит жизнь
Глаза Се'Недры удивленно расширились, когда до неё дошел смысл сказанных слов.
– Это невозможно, – выдохнула она со страхом. – Не может быть!
– Как любит говорить мой отец, нет ничего невозможного, – улыбнулась Полгара.
– Что я должна буду делать?
– В первую очередь пойди и умойся, – посоветовала дочь Белгарата. – Некоторые девочки умеют плакать, не становясь при этом дурнушками, но у тебя не тот цвет лица. Мой тебе совет – никогда не плачь на людях, если можешь
– Я не это хотела сказать, – продолжала Се'Недра. – Что мне делать с Гарионом?
– По правде говоря, я сама не знаю, как тут быть, дорогая. Всё в конце концов образуется.
– Да, но я принцесса, а он… он просто Гарион. Такие вещи недопустимы.
– Сбудется то, что должно сбыться, – заверила её леди Полгара. – Доверься мне, Се'Недра. Я занимаюсь такими делами очень, очень давно. А теперь пойди и умойся.
– Я поступила как настоящая дура, да? – сказала Се'Недра.
– Этому можно помочь, – как всегда, спокойно ответила Полгара. – Ну, а всем скажем, что ты переволновалась, поскольку долго не видела друзей. Ведь ты же рада нас видеть, не так ли?
– О, леди Полгара! – воскликнула Се'Недра, обнимая, смеясь и плача одновременно.
После того, как Се'Недра с помощью леди Полгары привела себя в порядок, они присоединились к собравшимся в кабинете Горима.
– С тобой все в порядке, дитя мое? – осторожно спросил её Горим, на добром старческом лице которого было написано беспокойство.
– Немножко разыгрались нервы, святейший, – успокоила его Полгара. – Наша принцесса, как вы уже, наверное, заметили, иногда бывает не в себе.
– Прошу прощения за то, что я сбежала, – извинилась перед Адарой Се'Недра. – Глупо с моей стороны.
– Ваше высочество не может делать глупостей, – сказала Адара.
Се'Недра вздернула подбородок и заявила:
– О нет, может. Я имею такое же право быть глупой, как и любой человек.
Адара рассмеялась, и на этом неприятный инцидент был исчерпан.
Вместе с тем оставалась другая, более важная проблема. Се'Недра поняла, что, пожалуй, она перегнула палку, поддавшись минутной слабости и бросив в лицо Гариону слова о вечной ненависти. По выражению его лица она видела, что тот смущен, даже оскорблен. Се'Недра надменно решила игнорировать обиду, которую она причинила ему. Она же настрадалась во время этой ужасной сцены на берегу острова Горима, и будет только справедливо, если и он пострадает… немножко, конечно. Нет, он и в самом деле заслужил наказание. Пусть помучается (по крайней мере, она надеялась, что он станет мучиться), а затем можно будет тепло заговорить с ним, даже с нежностью, словно злые слова не срывались с её губ.
Гарион, сбитый с толку, вообще ничего не мог понять, и тогда она пустила в ход самую обворожительную улыбку, на которую только была способна, отметив с большим удовлетворением её разрушительный эффект. Таким образом взяв реванш, Се'Недра решила не обращать на Гариона внимания. Какое-то время.
В то время как Белгарат с леди Полгарой пересказывали наиболее красочные эпизоды путешествия к Рэк Ктолу, принцесса сидела рядом с Адарой, почти не слыша того, о чем они говорят. Она никак не могла забыть удивительное открытие, которое сделала час назад. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она быстро подняла голову. Малыш, которого леди Полгара звала Миссией, разглядывал её с очень серьезным лицом. Се'Недру поразили его глаза, проникающие прямо в душу. Заметив, что на него смотрят, мальчик улыбнулся, и от его улыбки она ощутила огромную радость. Он направился к ней, продолжая улыбаться, и, подойдя, вынул из мешочка серый камень и протянул его принцессе.
– Миссия? – спросил мальчик. Се'Недре почудилось, что камень вспыхнул голубым пламенем.
– Не прикасайся к нему, Се'Недра! – произнесла леди Полгара таким тоном, что рука Се'Недры замерла в воздухе, и, повернувшись к кузнецу, укоризненно сказала:
– Дерник!
– Повелительница Пол, – развел руками тот, – я просто не знаю, что делать. Чтобы я ни делал, он всегда ухитряется развязать мешочек.
– Пусть он спрячет камень, – с легким раздражением сказала она.
Дерник приблизился к мальчику, опустился на колени и взял кожаный мешочек. Не говоря ни слова, раскрыл его, и ребенок бросил туда свой камень. Затем Дерник крепко-накрепко завязал злополучный мешочек. Когда все было кончено, маленький мальчик обнял смущенного кузнеца за шею, который хотел было отвести его на место, но Миссия взобрался на колени к Се'Недре, поцеловал и её, затем устроился поудобнее и быстро заснул.
Неведомые прежде чувства нахлынули на Се'Недру. Так хорошо ей еще не было. Она держала ребенка, крепко прижав к груди, и касалась щекой его светлых кудрей, испытывая непреодолимое желание покачать малыша или спеть ему колыбельную.
– …Надо спешить, – продолжал доказывать Белгарат Гориму. – Даже с помощью Релга до сендарийской границы добираться больше недели. Учти, придется пересекать всю страну, снега в Сендарии в это время года выпадает много. Потом море Ветров в это время неспокойно, а от Сендара до Райве плыть да плыть.
Слово «Райве» вывело Се'Недру из забытья. С того самого момента, когда они с Джиберсом выбрались из императорского дворца Тол Хонета, одна мысль не давала ей покоя: она ни за что не поедет в Райве. Со стороны могло показаться, что она смирилась с ударом судьбы, однако такое молчаливое согласие было всего лишь уловкой. На сей раз она займет жесткую позицию. Причины такого решительного нежелания выполнять этот пункт во-мимбрского соглашения она сама не понимала. За столь короткое время произошло так много… но одно было ей совершенно ясно: она не поедет в Райве. Из принципа.