Обитель мрака
Шрифт:
Сегодня они были непривычно безлюдны.
— Что тут творится? — спросил Пит, гарцуя по улице. Вскоре до них донесся шум, явно производимый людьми: это был гвалт толпы. Направив коней к его источнику, всадники обогнули угол и увидели маленький парк, в котором стояло человек триста или четыреста. Облачены они были большей частью в одежды без всяких знаков различия и, стало быть, принадлежали к сословию траверов, местного рабочего люда. Некоторые носили погоны Последователей из имения Рюнебергов; эти держались поодаль от остальных, и вид у них был невеселый. Стоявшие по углам сквера полицейские тоже принадлежали к сословию Последователей. По-видимому, тут могли
Дневной перерыв уже заканчивался. Очевидно, сходка будет продолжаться и в рабочее время, и руководство решило посмотреть на это сквозь пальцы. Зачинщики митинга выбрали время с умом: брат Петера был в отъезде, наблюдал за открытием нового рудника.
На платформе грузовика, въехавшего на тротуар, стояла женщина и держала речь, поднеся ко рту мегафон. Сандра уже видела ее в тех выпусках новостей, которые транслировались на Ветреный Кряж, и тотчас узнала жилистую фигуру, мрачное напряженное лицо, костюм военного покроя. Это была Криста Бродерик, травер по рождению, но наследница огромного состояния, которое сколотили ее отец и мать, морские фермеры.
Речь ее звучала пылко и яростно:
«…давно пора положить конец владычеству Тысячи Семейств и их лакеев. Что такое имения, если не закрытые корпорации, акции которых в обязательном порядке передаются по наследству из поколения в поколение? А чем были эти корпорации, если не экспедициями, которые сумели добраться сюда раньше других, а посему захватили себе лучшие земли планеты? А Декларация Независимости? Разве не было ее принятие попыткой избежать демократии, ростки которой уже пробуждались к жизни в Содружестве, попыткой увековечить засилье аристократии, позаимствовавшей у средневековья даже титул главы своего нового государства? А что такое вы, траверы, если не рабочие и дельцы, отрешенные от наследственных привилегий и лишенные права голоса во всем, но тем не менее производящие ту энергию, которой Гермес обязан своим развитием? Что вы такое, если не часть населения, которая не запуталась в тенетах обычаев и суеверий, обладающая той жизненной силой, благодаря которой этот загнивающий мир попадет в век нынешний и приблизится к порогу будущего? Разве вас не сковали по рукам и ногам эти обожатели предков? Как же так? Ведь вы — три пятых населения!
О да, я согласна: приверженцы феодализма коварны. Они нанимают вас, торгуют с вами, не лезут в вашу личную жизнь; время от времени они принимают в свое сословие одного-двух из вас и, самое главное, освобождают вас от налогов. Я частенько слышала, как траверы, мужчины и женщины, заявляли, что вполне довольны нынешним положением дел. Но спросите себя: разве это не изощренная форма рабства? Разве вам не отказывают в праве платить налоги, которые идут на общественные нужды и тратятся по усмотрению ваших демократически избранных представителей? Вас устраивает бездействующее правительство, которое служит погрязшей в упадничестве аристократии, или же вы хотите оставить в наследство своим детям государство — да, назову его содружеством, — которому по плечу любое дело? Ответьте мне!»
Одни слушатели разразились одобрительными возгласами, другие негодующе взревели, но большинство стояло в тревожном молчании. Прежде Освободительный Фронт никогда не посылал оратора (тем более своего предводителя) в Ручей-Свистун. Разумеется, Сандра понимала, что присутствовавшие здесь люди уже бывали на таких вот сходках и слышали похожие речи по телевидению; кое-кто читал и бунтарскую литературу, а некоторые, возможно, заходили в штаб-квартиру движения в Звездопаде. Но сейчас Сандра с пугающей внезапностью осознала
Повернув голову, Бродерик увидела их с Питом на лошадях. И Пит, и Сандра уже пользовались определенной известностью, и Бродерик знала их в лицо. Она тотчас набросилась на них, заявив с тонкой насмешкой:
— О, приветствую! Смотрите все, кто к нам пришел. Петер Асмундсен, братец вашего управляющего; Сандра Тамарин, возможно, ваша следующая Великая Герцогиня. Сэр, мадам!
Титул Сандры напомнил тем, кто знал об Эрике, что он может в свое время взойти на трон, и тогда ими будет править человек, чуждый им по крови.
— Надеюсь, вас не обидело мое предложение провести кое-какие реформы?
— Нет, нет, — крикнул Пит. — Продолжайте в том же духе.
— Быть может, вы хотели бы ответить?
— Нет, это ваша речь.
Последователи рассмеялись, их поддержала половина траверов. Бродерик сразу поняла, что чары разрушены: и мужчины, и женщины начали поглядывать на часы. В большинстве своем это были искусные технические специалисты, которые не могли долго отсутствовать на своих рабочих местах без ущерба для производства. Теперь, чтобы оживить их интерес, Бродерик пришлось бы начинать сызнова.
— Я рада, что вы здесь, — сказала она. — Мало кто из вашего сословия считает нужным вести споры по вопросам, поднимаемым Освободительным Фронтом. Благодарю вас за это доказательство приверженности чаяниям общества… Вы хотите ответить мне?
Все выжидательно уставились на Пита и Сандру. Охваченная смятением, Сандра почувствовала, что язык у нее будто к нёбу прирос. Казалось, небосвод навалился на нее всей своей тяжестью. В этот миг Пит подал лошадь чуть вперед; свет заиграл на его пышной белокурой шевелюре, глаза заблестели, и он произнес своим зычным голосом, донесшимся до самых дальних закутков сквера:
— Что ж, благодарю вас, но мы здесь — всего лишь гости. Любой, кого интересуют все стороны обсуждаемого вопроса, может отправить факс в редакцию квадропрограмм двенадцатого номера «Уикли метеор» в Звездопад. А потом найти и прочесть множество книг, стенограмм переговоров и всего, что только душе угодно.
Я же могу сказать лишь одно, нравится вам или нет. Я не думаю, что народовластие или всевластие знати, равно как и любое другое общественное устройство, должны рассматриваться как некая самоцель. Все это — лишь средства достижения чего-то, верно? В таком случае спросите себя: может быть, то, что мы имеем сегодня, хотя бы помогает сделать Гермес пригодным для жизни, а саму эту жизнь приятной?
Если вы обеспокоены, то… Полагаю, почти все вы знаете, что я отвечаю за работы по исследованию и эксплуатации других планет, а не за хищнический грабеж нашей собственной, той, на которой вы живете. Работа эта трудна, а зачастую и опасна, но если тебе суждено остаться в живых, появляется неплохая возможность разбогатеть, а кроме того — непременно испытать удовлетворение при мысли, что ты сделал дело, которое мало кому по плечу. Нам постоянно не хватает рабочей силы. Я буду рад, если вы пришлете мне по почте заявление о приеме на работу. — Он немного помолчал. — А вот мой брат обрадуется этому куда меньше. Продолжайте ваше собрание! — воскликнул он под общий хохот и увел Сандру прочь.