Облачко и Лев
Шрифт:
Ох, как же Облачку стало жаль своего маленького приятеля! Чем бы помочь?
– Хочешь, раздобуду тебе волшебную палочку? – предложил Пухляк.
– А что она может делать? – оживился Лёвка.
– Многое. Невкусное превращает во вкусное. Глупое – в умное. Холодное – в тёплое.
– А маму она сможет вернуть? – тихо спросил мальчик.
– Нет, – вздохнул Облачко. – Волшебная палочка преображает только то, что на земле. А мама твоя сейчас – в Подземном царстве. Там свои законы. И волшебство – тоже своё.
– Ты же говорил:
Глупые они, эти люди!
– Облака только как курьеры, – объяснил Пухляк. – Спускаются с неба, чтобы перевезти душу её к Дракону, в Подземное царство.
– То есть в ад? – испугался Лёва.
– На самом деле нет никакого ада. И рая, – признался Облачко. – Мир живых – это Земля. А мир не-живых – под-Земля. Там всё, как у вас – только наоборот. Дома стоят на крышах – а фундамент сверху. Машины и поезда – летают, самолёты – ездят. Ночью все работают, днём отдыхают.
– А там у мамы есть другой сын? – разволновался мальчик.
– Нет. Она там одна. Но помнит тебя. И очень любит. И беспокоится о тебе.
Лёва грустно вздохнул. Посмотрел с крыши вниз – там расстилался город, спешили пешеходы, мчались машины.
– Столько людей… А я – никому не нужен, – пробормотал он. И жалобно попросил друга: – Слушай, а ты не сможешь привести маму обратно?
– Не могу, – вздохнул Пухляк.
Но тот не сдавался:
– Ну а хотя бы передать ей от меня письмо?!
– Послушай, Лев, – начал сердиться Облачко. – У нас, в мире-над-вами, тоже есть правила. И нарушать их нельзя. Не положено, чтобы живые писали письма мёртвым, а мёртвые – являлись к живым.
– Но я так скучаю по ней, – жалобно произнёс Лёвка. – Раз ты волшебный… передай ей… даже не письмо, нет. Просто скажи, что я помню её. Что у меня всё в порядке. И я очень её люблю.
Облакам никогда, ни под каким видом, не разрешалось спускаться в Подземное царство. Да и возможности не было: сторож Дракон охранял все подходы и не пропускал никого, кто имел доступ к миру живых. Но только Дракон, даже самый суровый, – всего лишь зверь. Это огромное чудище обожало сахарные косточки. Не волшебные, а самые настоящие – с Земли.
– Ты дружишь в своём детдоме с поварихой? – спросил Облачко.
– Да, я ей помогаю. А она мне иногда добавку даёт, потому что я во всём детдоме самый тощий. А зачем тебе?
Друг не ответил. Просто велел мальчику:
– Прыгай на меня. Полетели.
Тёмной ночью Облачко № 408 468 завис над горами. Тихо было кругом, пусто. Облака-соседи сладко спали. Его друг, Южный Ветер, явно был далеко – кроны деревьев не шевелились. Внизу, на земле, выли на полную луну шакалы и ухали совы. Пухляк не сводил глаз с линии горизонта – там, вдали, отдыхал от дневных трудов строгий Хозяин Стихий. Что будет, если он вдруг проснётся и обнаружит, что одного из облаков нет на месте? Наказание могло быть страшным. Ссылка на Север, где вечные льды. Или того хуже: прикажет излиться дождём всему, до последней капли. Лёвушка даже не узнает, что его небесный друг погиб – и ради чего принял смерть.
Или ещё обиднее может получиться: пробьёшься, правдами и неправдами, в Подземное царство. Найдёшь там его маму. Но она – как все взрослые – просто не поверит, что Облако может говорить. А если человек, мёртвый, живой ли, не верит – он и не услышит.
Огромная сахарная кость жгла руки. Облачко вздохнул. И – камнем ринулся с небес на землю, скатился по склону горы, к подножию. Выбрал среди множества самую большую кротовью нору. Выкрикнул волшебное заклинание:
– Семь-два-три, мгновенно отопри!
И послушалась земля, раздвинулась.
Пухляк протиснулся в щель: тёмный, мрачный коридор, по стенам мерцают редкие факелы. Вдалеке, уже слышно, огромный Дракон порыкивает: почуял, что в его владениях посторонний. Облачко со всей мочи дунул на сахарную косточку – чтоб чудовище издалека аппетитный запах почуяло.
Недовольный рёв сменился предвкушающим тявканьем. Облачко бесстрашно поспешил вперёд. Цепь, на которой сидел Дракон, натянулась – чудовище спешило навстречу. Увидело кость, облизнулось, проворчало:
– Что надо?
– Войти.
Дракон рванулся вперёд, лязгнули оковы. Пухляк проворно отпрыгнул назад – не дотянулось чудище до угощенья.
– Давай кость – пропущу, – пообещал охранник.
«Ага. А когда обратно буду идти – проглотишь. К косточке на десерт», – подумал Облачко.
– Не годится. Хочешь получить – давай по-другому, – гость помахал сокровищем перед носом Дракона.
– Из супа кость? – Чудище облизнулось.
– Из борща. Поможешь – завтра ещё пять таких принесу.
– Ладно. Говори, чего надо.
– Маму мальчика Лёвы. На два словечка.
– Фотографию давай, – прорычал Дракон.
– Нету.
– Ох, и бестолковые вы, небесные путешественники! Как я тебе её найду, если не знаю, как она выглядит?!
– Но ты же волшебный! – подольстился Облачко. – А мальчишку, сына её, запросто тебе нарисую.
Пухляк сосредоточился и воспроизвёл на стене портрет Лёвушки. После чего попросил чудище:
– Пожалуйста. Ты же читаешь мысли всех – кто здесь, под землёй. Просто просмотри и найди тех, кто о нём думает.
– Бабушек, дедушек, – проворчало чудище. – Тётей, дядей.
– Ещё семь косточек. Завтра доставлю! – поспешил добавить Облачко.
Дракон прищурился, свистнул, рыкнул, пыхнул огнём… И на стене пещеры начали мелькать лица: очень старенькая женщина… ещё одна… Дедуля. Мужчина помоложе.
Дракон вспотел, глаза, и без того красные, стали совсем пламенными. И он напустился на незваного гостя:
– Что ты мне мозги морочишь! Вот: отец его, бабка, дед, тётка. А матери здесь нет!
– Как нет? – растерялся тот. – Ты, наверно, смотрел плохо!