Область трансцендентности
Шрифт:
На поверхности включились прожекторы. Казалось, свет исчезал в недрах шара.
– Каковы его размеры? – спросил Фаррел.
– Два метра в поперечнике.
– Проверьте его отражающую способность, выглядит он очень странно.
– Поверхность шара слабо отражает свет в видимом диапазоне, то, что отражает, – рассеивает. Любые другие диапазоны поглощает.
– Насколько эффективно?
– Сто процентов.
– Почти идеальное чёрное тело? – спросил Фаррел, ни к кому особо не обращаясь. – Что-нибудь ещё известно?
– Пока нет.
– Что говорит Белоусов?
– Он отсутствует. Пропал полчаса назад, когда спускался на дно Объекта 1. Сейчас артефакт под прицелом десантников…
– Капитан, вас вызывает Белоусов, – раздался голос связиста.
– Отлично. Кочеренко, давайте мне его, – ответил капитан и, повернувшись к старпому, добавил. – Вот и нашёлся наш кладоискатель…
На мониторе приборной панели появилось изображение: археолог стоял в скафандре, но забрало было поднято. Его глаза пылали лихорадочным огнём.
– Фаррел, прикажите немедленно убрать оружие! – буквально прокричал Белоусов. – Этот шар разумен! Вероятно, это какая-то защитная программа или космический корабль, я не знаю, но нельзя его провоцировать!
– Женина на связь, – мгновенно отреагировал Фаррел.
Как только взводный отозвался, капитан произнёс:
– Приказываю убрать оружие! Немедленно. И отойти от шара.
– Есть, капитан…
Джек видел, как десантники один за другим снимают артефакт с прицела и отходят, прячась за куполами.
– Капитан, – сказала навигатор Тара, – истребители развернулись к планете, ещё двое готовятся к вылету…
– Капитан Николаенко на связи, – прервал её связист.
– Здравствуйте, капитан, – раздался голос капитана «Непобедимого».
– Здравствуйте, Сергей Иванович, отзовите «Кассандры». Они там абсолютно ни к чему.
– Это стандартная процедура.
– Мы можем спровоцировать этот объект. Он пролежал миллионы лет и функционирует, что свидетельствует о высоком качестве техники. Уверен, наши движения только во вред.
– Хорошо, – легко согласился Николаенко и отдал приказ, а затем снова вернулся к разговору. – Что вы предлагаете?
– Пока ждать, – ответил Фаррел, глядя, как две точки на радаре заходят на свой обычный курс. – Александр Николаевич, вы слышали?
– Да, – ответил археолог, который всё ещё находился на линии. – Я считаю, что нам следует попытаться вступить с ним в контакт.
– Каким образом?
– Я поговорю с ним.
– Как? Вот так просто возьмёте и поговорите? – вступил в разговор Николаенко. Линия была общей.
– Да, просто возьму и поговорю, – с вызовом бросил археолог. – Между прочим, десять минут назад я говорил с ним!
На мостике воцарилось молчание. Даже Тара отвернулась от навигационных приборов и посмотрела на капитана. Фаррел выглядел не менее удивлённым, чем остальные члены экипажа. Археолог улыбнулся, явно довольный произведённым эффектом и ушёл со связи.
– Интересно, как он собирается говорить в безвоздушном пространстве? – наконец пришёл в себя Николаенко.
– Действительно, интересно… – почесал затылок Фаррел.
Как ни странно, но Белоусов тоже задался этим вопросом, когда связь с орбитой отключилась. На мгновение он пожалел, что погорячился, но решил: «Отступать уже некуда, нужно что-нибудь придумать». И ответ нашёл достаточно быстро: «Если нельзя сказать словами, попробуем азбукой Морзе». Археолог надеялся, что этот странный шар, раз он знает все языки мира, должен знать такую простую систему шифрования.
Белоусов приказал расчехлить лазер и настроить его на минимальную мощность. Такой луч был неспособен прожечь даже бумагу, но его было вполне достаточно, чтобы заметить. Морзянку знал пилот челнока, а потому он стал сигнальщиком. Остальные археологи собрались тут же. Для приёма использовались световые панели, которые чутко регистрировали скачки светимости в любом диапазоне.
– Передавай: «Приветствуем братьев по разуму».
Замигал передатчик. Белоусов смотрел на него и пытался заметить хоть малейшее изменение, но тщетно. Если будет ответ, то человеческий глаз его, скорее всего, не заметит. Вся надежда на аппаратуру.
– Может быть, он не понимает нас, – сказал Радненко.
– Геннадий Алексеевич, ваш скепсис не уместен.
– Нужно немного подождать, – поддержал начальника Нахуджинов.
– Передай: «Мы пришли с миром и просим прощения за невольное вторжение».
Снова потоки фотонов унесли сообщение. Все ждали ответа, но шар по-прежнему не реагировал.
– Возможно, он не может нам ответить?
– Передай ещё раз, – вместо ответа сказал Белоусов пилоту.
Тот повторил послание. Артефакт молчал.
– Может он ждёт чего-нибудь? – предположил Радненко. – Или кого-нибудь?
– Ждёт, что мы подойдём? – спросил руководитель экспедиции.
– Нет, я думаю, он хозяев ждёт.
Белоусов тут же вспомнил, что шар по какой-то причине назвал его и Нахуджинова соплеменниками. Что конкретно он имел виду, непонятно. К счастью, Сергей пока молчал, пребывая в постоянном удивлении, а он пока ещё не проговорился о деталях диалога с шаром – предусмотрительно.
«Интересно, как бы оно себя назвало?» – подумал археолог и сказал:
– Я подойду. Всем оставаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, Радненко за главного.
Возражения были жёстко пресечены Белоусовым. Впрочем, он и не думал, что может пострадать. Сейчас главное, не упустить птицу удачи и сделать всё собственными руками. Такой шанс выпадает раз в жизни и то далеко не каждой!
Белоусов направился к шару. Поскольку тот висел довольно высоко, пришлось воспользоваться антигравом. Археолог оторвался от поверхности и стал медленно подниматься вверх. Всего пятьдесят метров отделяли его от цели. Белоусов уже ощущал блаженный трепет приоткрывающейся тайны! Сердце взволнованно колотилось. Осталось всего двадцать метров, и он стал понемногу тормозить своё приближение. Десять метров… Пять… Метр… Археолог протянул руку в предвкушении того величественного мига, который разделит его жизнь на «до» и «после»…