Область трансцендентности

Байкалов Игорь Алексеевич

На поверхности включились прожекторы. Казалось, свет исчезал в недрах шара.

– Каковы его размеры? – спросил Фаррел.

– Два метра в поперечнике.

– Проверьте его отражающую способность, выглядит он очень странно.

– Поверхность шара слабо отражает свет в видимом диапазоне, то, что отражает, – рассеивает. Любые другие диапазоны поглощает.

– Насколько эффективно?

– Сто процентов.

– Почти идеальное чёрное тело? – спросил Фаррел, ни к кому особо не обращаясь. – Что-нибудь ещё известно?

– Пока нет.

– Что

говорит Белоусов?

– Он отсутствует. Пропал полчаса назад, когда спускался на дно Объекта 1. Сейчас артефакт под прицелом десантников…

– Капитан, вас вызывает Белоусов, – раздался голос связиста.

– Отлично. Кочеренко, давайте мне его, – ответил капитан и, повернувшись к старпому, добавил. – Вот и нашёлся наш кладоискатель…

На мониторе приборной панели появилось изображение: археолог стоял в скафандре, но забрало было поднято. Его глаза пылали лихорадочным огнём.

– Фаррел, прикажите немедленно убрать оружие! – буквально прокричал Белоусов. – Этот шар разумен! Вероятно, это какая-то защитная программа или космический корабль, я не знаю, но нельзя его провоцировать!

– Женина на связь, – мгновенно отреагировал Фаррел.

Как только взводный отозвался, капитан произнёс:

– Приказываю убрать оружие! Немедленно. И отойти от шара.

– Есть, капитан…

Джек видел, как десантники один за другим снимают артефакт с прицела и отходят, прячась за куполами.

– Капитан, – сказала навигатор Тара, – истребители развернулись к планете, ещё двое готовятся к вылету…

– Капитан Николаенко на связи, – прервал её связист.

– Здравствуйте, капитан, – раздался голос капитана «Непобедимого».

– Здравствуйте, Сергей Иванович, отзовите «Кассандры». Они там абсолютно ни к чему.

– Это стандартная процедура.

– Мы можем спровоцировать этот объект. Он пролежал миллионы лет и функционирует, что свидетельствует о высоком качестве техники. Уверен, наши движения только во вред.

– Хорошо, – легко согласился Николаенко и отдал приказ, а затем снова вернулся к разговору. – Что вы предлагаете?

– Пока ждать, – ответил Фаррел, глядя, как две точки на радаре заходят на свой обычный курс. – Александр Николаевич, вы слышали?

– Да, – ответил археолог, который всё ещё находился на линии. – Я считаю, что нам следует попытаться вступить с ним в контакт.

– Каким образом?

– Я поговорю с ним.

– Как? Вот так просто возьмёте и поговорите? – вступил в разговор Николаенко. Линия была общей.

– Да, просто возьму и поговорю, – с вызовом бросил археолог. – Между прочим, десять минут назад я говорил с ним!

На мостике воцарилось молчание. Даже Тара отвернулась от навигационных приборов и посмотрела на капитана. Фаррел выглядел не менее удивлённым, чем остальные члены экипажа. Археолог улыбнулся, явно довольный произведённым эффектом и ушёл со связи.

– Интересно, как он собирается говорить в безвоздушном пространстве? – наконец пришёл в себя Николаенко.

– Действительно, интересно… – почесал затылок Фаррел.

* * *

Как

ни странно, но Белоусов тоже задался этим вопросом, когда связь с орбитой отключилась. На мгновение он пожалел, что погорячился, но решил: «Отступать уже некуда, нужно что-нибудь придумать». И ответ нашёл достаточно быстро: «Если нельзя сказать словами, попробуем азбукой Морзе». Археолог надеялся, что этот странный шар, раз он знает все языки мира, должен знать такую простую систему шифрования.

Белоусов приказал расчехлить лазер и настроить его на минимальную мощность. Такой луч был неспособен прожечь даже бумагу, но его было вполне достаточно, чтобы заметить. Морзянку знал пилот челнока, а потому он стал сигнальщиком. Остальные археологи собрались тут же. Для приёма использовались световые панели, которые чутко регистрировали скачки светимости в любом диапазоне.

– Передавай: «Приветствуем братьев по разуму».

Замигал передатчик. Белоусов смотрел на него и пытался заметить хоть малейшее изменение, но тщетно. Если будет ответ, то человеческий глаз его, скорее всего, не заметит. Вся надежда на аппаратуру.

– Может быть, он не понимает нас, – сказал Радненко.

– Геннадий Алексеевич, ваш скепсис не уместен.

– Нужно немного подождать, – поддержал начальника Нахуджинов.

– Передай: «Мы пришли с миром и просим прощения за невольное вторжение».

Снова потоки фотонов унесли сообщение. Все ждали ответа, но шар по-прежнему не реагировал.

– Возможно, он не может нам ответить?

– Передай ещё раз, – вместо ответа сказал Белоусов пилоту.

Тот повторил послание. Артефакт молчал.

– Может он ждёт чего-нибудь? – предположил Радненко. – Или кого-нибудь?

– Ждёт, что мы подойдём? – спросил руководитель экспедиции.

– Нет, я думаю, он хозяев ждёт.

Белоусов тут же вспомнил, что шар по какой-то причине назвал его и Нахуджинова соплеменниками. Что конкретно он имел виду, непонятно. К счастью, Сергей пока молчал, пребывая в постоянном удивлении, а он пока ещё не проговорился о деталях диалога с шаром – предусмотрительно.

«Интересно, как бы оно себя назвало?» – подумал археолог и сказал:

– Я подойду. Всем оставаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, Радненко за главного.

Возражения были жёстко пресечены Белоусовым. Впрочем, он и не думал, что может пострадать. Сейчас главное, не упустить птицу удачи и сделать всё собственными руками. Такой шанс выпадает раз в жизни и то далеко не каждой!

Белоусов направился к шару. Поскольку тот висел довольно высоко, пришлось воспользоваться антигравом. Археолог оторвался от поверхности и стал медленно подниматься вверх. Всего пятьдесят метров отделяли его от цели. Белоусов уже ощущал блаженный трепет приоткрывающейся тайны! Сердце взволнованно колотилось. Осталось всего двадцать метров, и он стал понемногу тормозить своё приближение. Десять метров… Пять… Метр… Археолог протянул руку в предвкушении того величественного мига, который разделит его жизнь на «до» и «после»…