Область трансцендентности
Шрифт:
– Попробуем приблизиться к аномалии, – пояснил Вязов.
– Белоусов считает, что это машина, обладающая искусственным интеллектом. Возможно, потребуется ваша помощь.
– Ничего себе! – вырвалось у меня. Всё внутри ликовало! О таком я даже не мечтал! – И как мы это осуществим?
– Задача номер один, – продолжал Главный инженер, – приблизиться к артефакту настолько, чтобы можно было создать картографию излучения, попытаться заглянуть вглубь объекта. Вторая задача – повторная попытка контакта. Параллельным курсом пойдёт второй бот с «Непобедимого».
– Надеюсь, истребителей не будет, – высказался Ренор.
– Да, «Чеглоки» явно будут лишними, – согласился
– Не хватало нам только танцев с артефактами.
– Пойдёмте, надо убедиться, что всё оборудование на месте…
Салон разведывательного бота оказался довольно просторным, что меня в первую секунду удивило, хотя я сразу понял: разведывательный рейд может проходить не одни сутки и жизненное пространство просто необходимо. Здесь имелось два уровня: нижний – технический, верхний – жилой, где находилась небольшая кают-компания, и даже имелся отгороженный угол, в котором могли расположиться два-три человека. В кабину можно было попасть как с верхнего уровня, так и с нижнего, что значительно увеличивало мобильность. Вообще корабль показался мне достаточно функциональным, вот только я никак не мог понять, где же мы разместимся, если разведчик рассчитывался на четырёх человек, а нас было как минимум восемь, учитывая команду «Глаза». Среди них я узнал и Манулова. Выглядел бортинженер, как всегда, хмуро, и мне вспомнилась наша первая встреча.
«Неужели он всегда такой угрюмый?» – подумал я, но не стал спрашивать, тем более что на борт поднялся человек в капитанской форме, а следом за ним шли пилот и Надеев.
На всякий случай представлюсь, если кто меня видит впервые. Алексей Васильевич Северин, – представился капитан «Глаза». – Можно просто Алексей, – и указал на пилота.
– Мирослав Горов.
– Давайте оговорим план действий, – произнёс старпом. – Времени у нас нет, придётся устраивать конференцию прямо здесь.
Тут же разрешился вопрос с местом. Оказывается, существует ещё ряд кресел, встроенных в стену – удобное использование пространства. Я вместе с остальными сел за стол, стоявший в середине кают-компании. На нём развернулись голограммы всех не присутствующих здесь участников: Белоусова и Радненко, капитанов Фаррела и Николаенко, а также моего коллеги с «Непобедимого» Ватрушина Виктора Яковлевича…
Всего пятнадцать минут потребовалось техперсоналу, чтобы завершить приготовления к вылету, поэтому, когда мы закончили, разведчик уже запускал двигатели. Пока мы выходили из ангара и брали курс на артефакт, другой бот опускался на поверхность планеты и забирал трёх археологов. Остальным пришлось довольствоваться ролью наблюдателей и советчиков на расстоянии.
Приборы, установленные на разведчике, великолепно отображали всё окружающее пространство. Сначала я хотел пойти в кабину, чтобы непосредственно наблюдать за происходящим, но Северин усмехнулся и сказал:
– В этом нет необходимости, – и обратился к искусственному интеллекту бота. – Глаз, проецируй всю информацию в кают-компанию.
– Выполняю, – сухо ответил искин, и я подумал, что всё-таки приятнее, когда разговор ведётся на человеческом языке, хотя, конечно, компьютер разведчика имел гораздо меньше ресурсов, чем Ястреб.
«Кстати, не мешало бы проверить прямую связь».
– Ястреб, ты меня слышишь?
– К сожалению, да, – произнёс через коммуникатор искин.
Я только набрал воздуха для ответной речи, как над столом появилась голограмма, отражающая космическое пространство в радиусе действия сенсоров. Здесь можно было увидеть «Звёздный Ястреб» и разведчик «Непобедимого». Мощные сенсоры бота дотягивались до артефакта, высвечивая его
– Время подлёта – десять минут, – услышали мы голос капитана Северина.
Всего десять минут. Они мне показались целой вечностью. Я как заворожённый смотрел на пиктограмму шара, застыв в предвкушении открывающейся тайны. Оставшаяся реальность попросту ушла. Существовали только мы и загадка, одна на всех. Пусть первая попытка провалилась, но теперь у нас больше возможностей склонить чашу удачи в нашу сторону Есть второй шанс.
Два разведчика застыли в ста километрах от артефакта – настало время приступить к выполнению плана. Первым этапом шло сканирование объекта. Голограмма отображала шар в различных спектрах, но ни один сканирующий луч не дал представления о внутренней структуре объекта. Он по-прежнему оставался чёрным ящиком. Единственное, что изменилось – отражение видимого спектра, и на этот раз оно имело значение равное единице, как идеальное зеркало.
– Что бы это могло значить? – недоумевая, спросил Ренор.
– Всё, что угодно, – ответил Белоусов. Голограмма передала его задумчивость. – В любом случае, он поменял стереотип поведения. Будем надеяться, что это добрый знак.
«Действительно, а что ещё остаётся», – подумал я, прикидывая в уме, что бы могли значить эти изменения, а затем высказался:
– Может быть, это отношение к происходящему?
– Поясните, – заинтересовался Ренор.
– Раньше он поглощал видимый спектр. Если предположить, что это знак того, что артефакт собирает информацию об окружающем его мире… Сейчас он отражает свет…
– …готов к диалогу, – подвёл итог Белоусов, тем самым прервав меня.
– Да.
– Возможно. Будем придерживаться сдержанного оптимизма, – добавил археолог. Мой коллега предложил:
– Так давайте попробуем связаться ещё раз. Что нам стоит?
И мы рискнули. Поскольку шар отражал видимый свет, использовать его не представлялось возможным. Фотоны ультрафиолета устремились к загадочному объекту, передавая дружественные позывные. «Мы пришли с миром!» – неслось через километры пустоты, но артефакт не реагировал. Я, если честно, уже начал сомневаться в возможности подобного контакта, но всё-таки не переставал надеяться.
– Давайте изменим тактику, – предложил Ватрушин, мой коллега с «Непобедимого». – Думаю, он нас не понимает…
– Что ещё можно сделать? – засомневался Ренор.
– Попробуем так: сымитируем человеческий голос, только не звуковыми волнами, а электромагнитными той же частоты. Капитан, передайте ему то же самое, что и раньше.
Северин передал задачу в руки искусственного интеллекта.
– Бесполезно всё это, – услышал я слова Радненко. Кажется, некоторые уже стали склоняться к пессимизму. – Вспомните опыт первого контакта с «макаками».
– И как это происходило? – спросил Ренор. Мне тоже стало интересно.
– Семьдесят лет назад, в момент контакта, на кораблях дальней разведки были установлены радиопередатчики, но каргонцы не реагировали на радиоволны, – сказал Радненко. Я только подивился, откуда у него такая информация. – Только потом мы узнали, что у них нет радиопередатчиков, а все сообщения они передавали с помощью лазерных лучей (кстати, у них уникальная система наведения луча), поэтому контакт состоялся сближением двух кораблей.