Обман и желание

Таннер Дженет

— Я знаю, это с моей стороны нахальство, но не могли бы вы одолжить мне юбку, я бы надела ее с моей желтой рубашкой?

Мисс Мэким улыбнулась:

— Думаю, смогу сделать кое-что получше. Проходи, и давай-ка займемся примеркой.

Через несколько минут содержимое гардероба мисс Мэким лежало перед Джейн на кровати. Джейн выбрала свободного покроя платье из марлевки кремового цвета с карманами в боковых швах.

— Ты выглядишь потрясающе, — заметила мисс Мэким, чувствуя и личную ответственность за преобразование. — Кто же этот счастливчик?

— Его зовут Грэм.

— Понятно. Будь осторожна, Джейн. Думаю, этому Грэму

не устоять перед тобой, и я бы не хотела, чтобы ты попала в ситуацию, к которой пока еще не готова.

— Мисс Мэким! — смущенно воскликнула Джейн, хотя предупреждение показалось ей смешным. Она была готова к ситуации, прочитав «Космополитен» прошлой ночью. Она мечтала о встрече с Грэмом, как сумасшедшая, и желала бы испытать то, о чем прочитала в журнале. Подобно бабочке, появляющейся из куколки, Джейн спешила начать новую жизнь. Чувственность, так долго скрывавшаяся под складками жира, но все же развивавшаяся все это время, была готова вырваться наружу.

Ничего особенного в тот день не произошло. Грэм провел основную часть вечера с ребятами. Хотя, провожая ее домой, он обнимал ее за талию и спросил, не хотела бы она прогуляться с ним на следующий день.

— Ах да, — ответила она, едва дыша от волнения.

Он вновь приехал на велосипеде и поставил его у гаража. Мартин не подходил к приятелю, недовольный поворотом событий, но Грэм не возражал. Они с Джейн, гуляя, миновали деревню, шахту, где работал ее отец, и вышли в луга между горами выброшенного шлака и рекой. Он обнял ее и начал целовать, Джейн охотно отвечала. Никогда прежде ее никто не целовал, но ей очень нравилось. И это было вовсе не сложно, через пять минут Джейн освоилась, словно занималась этим всю жизнь. Но Грэм казался ей немного неуклюжим. Он не был застенчив, не «пятился назад», как любила говорить ее мать, но пытался сдержать пыл и действовал неловко. Неожиданно Джейн сообразила, что новичок скорее он, а не она. Эта мысль ее вдохновила.

Когда он попытался залезть ей под рубашку, она не возражала. Испуга не было, напротив, она ощутила силу, которая не покидала ее и когда Грэм попытался расстегнуть молнию на ее джинсах, уверенно перемещая руку все ниже и ниже по ее спине и одновременно с этим прижимая ее к себе весьма провоцирующим образом, хотя все выглядело естественно для поцелуев.

— Джейн! — простонал он, вновь пытаясь расстегнуть молнию. — Скорее же, дай мне к тебе прикоснуться!

И немного спустя она позволила. Он не стал заходить дальше, по крайней мере, в тот день. Было еще слишком рано, и, кроме того, Джейн забавлялась, позволяя ему довольно много, а потом останавливая, заставляя этого взрослого красавчика просить и умолять ее, дразня его, словно рыбу, попавшуюся на крючок. Именно это будоражило ее больше всего остального — ощущение власти над ним, возможность управлять его бурными эмоциями буквально одним движением мизинца.

Каждый раз, отправляясь на прогулку, она позволяла ему чуть больше, чем в предыдущий раз, и, когда поняла, что пора прекратить дразнить его, намекнула Грэму, чтобы он купил пачку презервативов.

Она не задумывалась над тем, как расчетливо звучало ее предложение, пожалуй, не вспомнила она и о своем возрасте — ей еще не исполнилось шестнадцати. Она просто знала, что отправляется в плавание, в котором ее ждет успех.

Это была катастрофа, этот первый раз, но катастрофа не по ее вине, она чувствовала себя не униженной, а, напротив, еще более сильной.

Его неловкие действия, стыдливость и спешка, с которой он кончил, заставили ее еще сильнее уверовать во власть и всемогущество женщины. Никогда в своей жизни Джейн не боялась мужчин, не боялась она их и теперь. Ее мать была первой скрипкой в доме, зато одноклассницы заставляли Джейн чувствовать себя ущемленной, неуклюжей, нежеланной. Мужчины никогда этого не делали. С мужчинами она чувствовала себя королевой, крутила и вертела ими, как хотела.

— Мы увидимся завтра? — спросил Грэм.

И, ведя игру с возрастающей уверенностью, она ответила:

— Нет, не завтра. У меня очень много дел. Но в городе идет интересный фильм, вот было бы здорово его посмотреть! Может, ты заедешь за мной в субботу?

— Да, если ты хочешь… — разочарование его было очевидно.

Джейн самодовольно улыбнулась:

— Мы не будем заниматься этим очень часто, хорошо? Я думаю, только в особых случаях.

И Грэму ничего не оставалось делать, как согласиться.

К концу лета, как обычно и происходит, этот первый юношеский роман завершился. Но Джейн изменилась навсегда.

Несмотря на вечное недовольство матери, она продолжала красить волосы в рыжий цвет, но решила больше не сбрасывать вес. Ребятам она нравилась такой, с ее четырнадцатым размером. Они увивались вокруг, частично привлекаемые ее внешностью, частично репутацией. Девочки тоже изменили свое отношение к ней, возвели ее на пьедестал и подражали ей, надеясь, что и на них обратит внимание парень не хуже Грэма Туэя.

Успех у сверстников способствовал достижению и других положительных результатов. Сдав экзамены уровня «О» и «А» по искусству, она начала заниматься на отделении моделирования одежды, где стала лучшей. Карьера вела ее из одной известнейшей фирмы в другую, но она нигде долго не задерживалась. Она была неугомонна, всегда в движении, всегда в поиске перемен, новых перспектив, новых высот, которые хотела покорить.

Со временем, выйдя замуж, она сменила свою фамилию Свини на Петерс-Браун. Они встретились в школе изящных искусств. Она обратила на него внимание прежде всего потому, что его семья занимала место на высокой ступеньке социальной лестницы, это открывало Джейн легкий путь к осуществлению своей мечты.

Само собой, очень скоро последовала свадьба. Дрю был бисексуалом, предпочитал быть гомо-, нежели гетеросексуалом. В свое время он был музыкантом в популярной рок-группе и, хотя теперь хотел только творить шедевры, не утратил пристрастий, обретенных тогда: хорошие виски, дорогие старые вина, шикарнейшие рестораны и поездки за границу, не говоря уже об увлечениях, которые не афишировались. Отец Дрю, владевший состоянием, отказался помогать сыну из-за его распутного образа жизни, и содержать его приходилось Джейн, если не считать тех небольших денег, которые он выручал от продажи картин.

Ее такая жизнь вполне устраивала. Когда его склонность к мужчинам стала очевидной, она потеряла сексуальную власть над ним, но материальная осталась.

Высокий пост в «Вандине» Джейн заняла, когда после смерти Вана у Дины возникла жизненная необходимость в помощнике-дизайнере. Джейн импонировала карьера в одной из престижнейших в мире фирм. Она заполнила анкету и получила работу. Они с Дрю переехали в коттедж в отличном районе недалеко от работы, и все, казалось, чудно устроилось.

Стив оказался вишенкой на вкусном пирожном.