Обман
Шрифт:
Доктор Бек открыл сумку, которую поставил на пол рядом со своим стулом.
— Вы сегодня ничего не принимали?
— Я только что проснулась. И не понимаю, что происходит.
Он вытащил из сумки янтарный пузырек. Это было все равно что показать банку печенья малышу. Мое сердце учащенно забилось в предвкушении. Доктор Бек повернул защищенный от детей колпачок и высыпал на ладонь белые продолговатые таблетки.
Мой рот наполнился слюной, когда я прикусила нижнюю губу и сглотнула. Это были таблетки по 5 миллиграммов. Я бы узнала их где угодно.
— Доктор,
Он неохотно вытряхнул две из своей руки и положил остальное обратно в пузырек.
— Могу я принести вам стакан воды?
Я указала на комод в комнате.
— Там есть вода.
Доктор Бек оставил таблетки у себя, пока шел к высокому комоду, без сомнения оценивая бутылки с алкоголем. В конце концов, это было то самое место, где в последнее время Алтон решил готовить вечерние коктейли. Наполнив стакан водой из бутылки, он поднял вновь закупоренную бутылку из частной коллекции Монтегю.
— Вы пили что-нибудь из этого сегодня?
— Нет. Я только что проснулась. — В моем голосе слышались раздражение и отчаяние.
Он вернулся и протянул мне стакан воды. Я сделала глоток и протянула руку за капсулами.
— Аделаида, я думаю, мне нужно провести несколько тестов. Потеря памяти. Сон весь день. Это на вас не похоже.
Пальцы моей руки разжались и сомкнулись в безмолвной мольбе о таблетках. После секундного колебания он положил капсулы мне на ладонь. Прежде чем я успела положить их в рот, он схватил мой сжатый кулак.
— Приходите завтра ко мне в офис.
Это была не просьба. Впрочем, это не имело значения. В тот момент я бы согласилась на что угодно. Это мог быть сам дьявол, я знала его очень близко. Я бы сказала: «Да» независимо от того, была ли это просьба или приказ, лишь бы у меня были таблетки.
— Хорошо.
Глава 33
Чарли
Я отправила Челси еще одно сообщение. Таков был мой распорядок дня: каждое утро перед занятиями и каждый день по дороге домой. Я уже начала задаваться вопросом, не сменила ли она номер. Так было с текстовыми сообщениями: отправитель не мог знать, действительно ли получатель получил сообщение. Это не электронная почта, когда сообщение возвращалось, если было отправлено на несуществующий адрес. И так оно и было.
Адрес электронной почты Челси, который был у нее все время, пока мы жили в Калифорнии, больше не был активен.
Я прокрутила назад свои текстовые сообщения. Прошло уже больше трех недель. Я не только не могла дозвониться до Челси, но и до ее матери. Все мои звонки Тине Мур отправлялись прямиком на голосовую почту, ее почтовый ящик был переполнен. В отчаянии, я начала копаться во всевозможных социальных сетях в поисках ее матери. Я не знала, почему она не отвечает на мои звонки, но, возможно, у нее все еще был домашний телефон.
Мое сердце подпрыгнуло от проблеска надежды, когда я нашла нужный номер.
Когда Клейтон отвез меня домой, я набрала ее номер и позвонила.
— Алло? — ответил голос.
Я сразу узнала Тину Мур.
— Миссис Мур, это Алекс Коллинз.
— Алекс, — ее обычно общительный тон поблек. — Рада тебя слышать. Я удивлена, что ты позвонила.
Мои пальцы крепче сжали телефон.
— С чего бы вам удивляться?
— Челси рассказала мне, что случилось. Я не виню тебя за то, что ты расстроена. Иногда такое случается. Я и сама была потрясена.
Я отрицательно покачала головой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я пытаюсь дозвониться до Челси уже почти три недели. Ее электронная почта не работает, и я даже не уверена, что она получает мои сообщения.
— Вероятно, нет, — сказала Тина как ни в чем не бывало. — Теперь у нее новый номер из-за работы. Не думаю, что она использует и тот и другой.
Это знание в некотором смысле заставило меня почувствовать себя лучше. По крайней мере, Челси не игнорировала меня, но почему она не позвонила?
— У нее новая работа? — спросила я. — В последний раз, когда мы разговаривали, она сказала, что у нее не получилось устроиться на работу в Вашингтоне.
— Нет, не в Вашингтоне. Она в Саванне.
Я часто заморгала, пока Клейтон вел машину сквозь послеполуденный трафик.
— Что? Она в Саванне, в Джорджии?
— Да, дорогая. Тебе действительно стоит поговорить с ней. Это довольно неловко.
С каких это пор Тина Мур беспокоится о том, что что-то может быть неловким?
— Я бы с удовольствием поговорила с ней. Не знаю, почему она думает, что я злюсь. Я волнуюсь. Я ужасно волновалась после нашего последнего разговора.
— Здесь не о чем беспокоиться. С Челси все в порядке. Она работает в какой-то крупной сигаретной компании в отделе кадров. Глупая я, я думала, что психолог будет заниматься консультациями или чем-то в этом роде, но, по-видимому, работа в отделе кадров тоже хороший опыт.
Сигаретной компании? Она имела в виду табачной?
Должно быть, я что-то неправильно поняла.
— Вы знаете ее название компании?
— Да. Боже мой, она говорила это несколько раз. Милберн или Монтгейт… что-то в этом роде. Знаешь, как в старой пьесе Шекспира, которую все читают в старших классах.
— Монтегю? — спросила я. Когда я произнесла это имя, в моем желудке закипела кислота. — Корпорация Монтегю.
— Думаю, да! — торжествующе объявила Тина.
— Челси работает на Корпорацию Монтегю?
— Да, в отделе кадров.
Мне было наплевать, в каком она отделе. Меня больше беспокоило, почему, во имя всего святого, моя лучшая подруга будет работать на Монтегю. Она должна была знать, что это компания моей семьи. Или нет? Во время учебы в Стэнфорде я намеренно избегала всего, что связано с Монтегю. Челси знала, что меня зовут Коллинз, а фамилия моих родителей — Фицджеральд. Я не могла вспомнить, упоминала ли я когда-нибудь Монтегю. Но, без сомнения, она знала, что я из Саванны.