Обманчивое сходство
Шрифт:
– Да, но это совсем не значит, что я не могу определить, что к чему идет. Стекло и хром будут чужаками в доме Грэмпса Конроя.
– Нат, это не похоже на тебя. Абсолютно не похоже. Ты всегда знала, чего хочешь, и к старинному стилю не питала никаких симпатий. Но послушай, это неважно, чего ты тогда хотела. Поедем, и ты сама все увидишь.
– Ничего не выйдет. Я в самом деле не могу.
– Она подтянула шелковый манжет, слегка сбившийся на запястье, и посмотрела на часы. Время ленча окончилось уже давно, и официантка бросала на них мрачные взгляды, вытирая столы вокруг.
– Но ведь тебе хочется поехать, - настаивал Джек, игнорируя официантку. Разве нет?
– Конечно, хочется. Меня давно интересовало, как выглядит этот старый дом изнутри. Классический особняк. Словно вышел из старого кино. Еще в детстве я мечтала, как было бы здорово жить в нем.
– Ты никогда не говорила мне об этом.
– Никогда?
– Она помолчала, подняв свой стакан с кока-колой и глядя на кубики льда.
– Наверно, я опасалась показаться назойливой - как будто я сама себя приглашаю.
– Ну, ну, Нат. Ты никогда не испытывала угрызений совести, если хотела пригласить себя куда-нибудь. Когда мы были в старших классах, ты добывала приглашения на каждую вечеринку и затем выкручивала мне руки, чтобы я тоже шел.
– Я никогда не выкручивала тебе руки, - буркнула она.
– Что, прости?
Она отсутствующе глядела вдаль, разглаживая уголок бумажной скатерти ногтем.
– Хм, я не могу. Идея не из лучших. Уже поздно и...
– Лови свой шанс. Смотри на это как на частную экскурсию.
– Джек наблюдал за ней, как кот за мышью, оценивая ее реакцию и удивляясь нерешительному выражению ее лица.
Это было совсем новое выражение - раньше Нат никогда не колебалась. Оно интриговало Джека, усиливая вновь вспыхнувшее чувство.
– Ладно, - сказала она наконец.
– Не буду портить тебе настроение в первый же день. Гори все синим пламенем! Удивительная улыбка, ввергавшая его в пучину страсти в давно прошедшие дни, заиграла на ее губах. Но и улыбка теперь стала мягче, избавившись от лукавства.
– Спасибо тебе за доброту, - сказал он медленно, как бы со стороны наблюдая за все новыми и новыми сторонами ее натуры.
– Прежде ты никогда не имела достаточно терпения, чтобы потакать моим желаниям.
– Джек, я не потворствую тебе - мне любопытно. Вот и все.
– Великолепно. Твое любопытство будет вознаграждено.
Она позволила отвести себя к автомобилю.
Это тоже озадачило Джека: Натали всегда мчалась вперед и стремилась руководить. В машине - еще один повод для удивления: она поддерживала разговор на протяжении двух миль до участка Грэмпса. Рассказала про перемены - кто остался жить в бурно расширяющихся окрестностях Купера, кто уехал. Поведала, как сгорел амбар Оуэнсов и как сын Макклинтоков подделал подпись отца на дюжине банковских чеков и угодил в тюрьму.
Зато таинственно молчала о себе - и о своей семье.
Это начинало смутно беспокоить Джека. Куда делся строптивый и капризный нрав Натали? В школе он был так увлечен ею, что прощал ей все. Однажды она осмелилась подглядывать, как он купался голым в ручье, а потом стащила его джинсы.
Да, Натали изменилась - и изменилась к лучшему. Такой она нравилась ему гораздо больше.
– Окрестности что надо, - сказал Джек, притормаживая, когда они добрались до обнесенного штакетником дома. Он остановил машину возле увитой плющом веранды.
– Оглядись.
– (Она взглянула вслед за ним на островерхую крышу.) - Я выкрашу весь дом кремовым, а оконные рамы - в оранжевый и желтый. Что ты об этом думаешь?
– Что я думаю?
– Она засмеялась, подняв брови.
– Получится сумасшедший дом для привидений.
– Нет, в самом деле.
– Мне кажется, что твой дедушка посчитал бы, что это слишком затейливо. (Джек, извиняясь, пожал плечами.) - Но, - тут она посмотрела искоса, - если ты спрашиваешь меня, то мне это нравится.
Это было последнее подтверждение, в котором он нуждался.
– Подожди - и увидишь, что я имел в виду, - сказал он, выходя из машины.
Как и везде в округе, входная дверь была оставлена незапертой. Джек распахнул ее и ввел гостью внутрь.
Она миновала прихожую, уставленную банками с красками, стопками старых газет и малярными кистями, и проскользнула в темный, смахивающий на пещеру зал, прошла мимо покрытого старой грязной скатертью орехового стола и остановилась рядом с креслом у окна.
Оно было обито красным бархатом, давно полинявшим, с вылезшими нитками.
– Великолепно!
– заметила она.
– Этот маленький уголок заставляет мое воображение работать.
Джек улыбнулся, повернувшись на каблуках и прислонившись к дверной раме.
– И что предлагает твое воображение?
– спросил он, не отрывая от нее глаз.
– Круглые подушки. Растения в корзинах. Уголок для чтения. Что-нибудь яркое и в теплых тонах и...
– Она замолчала, будто испугавшись, что она сказала много лишнего.
Встав коленом на подоконник, она раздвинула занавеси, чтобы выглянуть на веранду. Это мгновение тишины создало напряженность между ними. Джек не мог понять почему.
– Может, стоит тебя нанять в консультанты-декораторы?
Ее глаза были прикованы к виду за окном.
– Извини, у меня уже есть работа.
– Чем ты занимаешься? Ты ни слова мне не сказала. Я знал, ты была в городе. Я забегал к Коллинсу. Он сказал...
– Да, эти газетные объявления о найме теперь позади.
– Но она сказала это слишком быстро, чуть сомневаясь и на секунду сжав губы.
– Что я делаю? Ну, ты же меня знаешь, Джек. Это розничная торговля. Меня всегда тянуло к продажам. Отпустив занавеси, она поднялась и повернулась к нему с явно деланой улыбкой.
– Эй, я готова продолжить экскурсию. Будь хорошим гидом, расскажи мне все жуткие подробности истории этого дома. Я слыхала, твоя тетя Агата однажды прогнала отсюда проповедника, угрожая ему ружьем. Это правда?