Обмани лжеца
Шрифт:
— Коля нам уже рассказал, где «Адриано» базируется. В бывшем здании медвытрезвителя, прикинь!
— Ничего себе! Прямо под боком Кировского райотдела милиции! Наверное, очень удобно.
— Этот вопрос мы потом обсудим. — Вадим понял мой намек насчет «крыши», но не стал развивать его. — Так что, Коля, придется тебе другую работу себе искать.
— Я в областной центр поеду… У нас в деревне совсем никакой работы нет, да и в Горовске не лучше.
— Так ты деревенский?
— Ага. Весной с армии вернулся, отдохнул немного, дом родительский поправил и рванул сюда на заработки. Только без образования
— Первый блин комом, это нормально. — Пименов по-дружески похлопал Колю по плечу. — Ничего, ты парень толковый, второй раз в такое дерьмо не вляпаешься.
— Надеюсь.
— Ладно, садись в свой «Бентли», — Вадим хохотнул, — поезжай в сторону пиццерии, а мы тебя проводим. Мало ли что…
— Можно один вопрос? — робко осведомился Николай.
— Валяй! — разрешил Пименов.
— А вы кто? Из какой организации?
— Мы, друг Коля, из одного очень секретного подразделения. — Вадим взглянул на меня, прося помощи. Его собственная фантазия вдруг иссякла.
— Российский аналог американской полиции нравов, — добавила я с самым серьезным видом.
Алинка предательски прыснула.
— Я так и подумал, — кивнул Николай. — Ну, я пойду?
— Да. Бери ключи и помни, что у тебя только двадцать четыре часа, чтобы покинуть Горовск. Постой! Ты нам помог, поэтому тебе положены подъемные… — Я со значением посмотрела на Вадима.
Пименов без особого удовольствия полез в карман и достал остаток той суммы, которую я выделила для доставщика пиццы. Вадиму удалось с ним сторговаться только за половину, но мне казалось, что мы просто обязаны помочь деревенскому пареньку побыстрее сделать ноги. У него из-за нас могли быть большие неприятности с администрацией «пиццерии».
— Коля, скажи, у тебя бывают провалы в памяти? — осведомился Пименов.
— Нет.
— Плохо. Все, что с тобой произошло, ты должен забыть, — назидательно объявил Вадим.
— Уже забыл.
— Тогда удачи!
Вечером я позвонила Крючкову, чтобы рассказать ему о новости дня.
— Здравствуй, Полина! — ответил он. — Я уж и сам собирался тебе звонить. Знаешь, как ты меня подставила?
— Ты имеешь в виду Ленцова?
— Да при чем здесь Валерий Викторович? Я про пиццерию! На меня все коллеги пальцем показывают…
— Значит, ты в курсе насчет ее «голубизны»?
— Да уж, просветили. Я по твоей просьбе всех знакомых опросил, где находится это заведение. Их взял азарт, они стали выяснять все, что можно, про «Адриано», ну и… сама понимаешь… Теперь я еще долго буду ловить на себе косые взгляды.
— Женя, помнится, в студенческие годы ты мало обращал внимания на разные слухи. А тогда, между прочим, о тебе тоже много чего говорили…
— Тогда мне скандальная известность на пользу шла, а теперь во вред.
— Ничего, у тебя ведь есть запасной вариант — ты всегда сможешь уйти в сантехники.
— Похоже, мне так и придется сделать.
— Не спеши, я могу поддержать твое реноме. Представь меня коллегам как свою девушку, тогда все досужие вымыслы сразу отпадут.
— А что, дельная мысль. Полина…
— Да?
— А ты-то как сходила в гости к Саше?
— Не хотелось бы обсуждать это по телефону…
— Извини, но сегодня мы никак не сможем встретиться. Вечером надо поработать над документами — завтра у меня судебное заседание. Ты можешь коротенько рассказать, как все прошло?
— Могу. Саша не слишком обрадовался моему приходу. Точнее, совсем не обрадовался. Он ждал мальчика, а пришла девочка… В общем, Ивченко — гей, причем прислуга в курсе. А вот знает ли мамаша, пока неизвестно.
— Слушай, так неужели Степанов тоже голубой?
— Вряд ли. — Я вспомнила про Ларису. — Хотя все может быть… Ничего, я оставила в доме Ивченко три «жучка», скоро мы будем знать гораздо больше, чем сейчас.
— Полина, ты молодец, что это выяснила. Я завтра вечерком тебе позвоню.
— Удачи тебе!
— Спасибо. Пока.
— Пока.
Поговорив с Крючковым, я включила компьютер, вышла в Сеть и стала копаться в «грязном белье» Людмилы Дмитриевны Ивченко, нашей газовой леди. Ее жизнь, как и жизнь многих красивых женщин, складывалась из череды некрасивых историй. Да, все-таки Интернет — в самом деле всемирная помойка. Сколько там грязи! Любого человека можно так облить помоями, что он никогда не отмоется…
На следующий день я сняла однокомнатную квартиру в обшарпанной пятиэтажке на окраине Горовска. Квартирка была в жутко запущенном состоянии, но у нее имелось одно несомненное преимущество — она находилась в радиусе действия «жучков», которые я оставила в доме Ивченко. Особняк был виден из окна кухни, и с помощью бинокля можно было разглядеть, кто к художнику-гею приезжает в гости. Конечно, я не собиралась безвылазно сидеть в том клоповнике, ведь аппаратура способна работать в режиме автозаписи, но для начала все же решила пожертвовать другими делами и послушать, о чем говорят в доме № 117 по Лесозаводской улице.
Просидев полчаса в наушниках, я не услышала ни одного слова, заскучала и достала из сумочки пилочку для ногтей. Но тут послышался голос домработницы:
— Петрович, не знаешь, Саша сегодня пиццу заказывал?
— По-моему, нет. Он не в духе. Принялся рисовать — бросил. Собрался куда-то ехать, сказал, чтоб я машину выгнал из гаража, потом передумал, поднялся к себе и в домашнюю одежду переоделся. Все кому-то дозвониться пытается, но не получается. По-моему, с ним просто разговаривать не хотят, — высказал свое мнение охранник.
— А что так?
— Не знаю. Неспроста вчера здесь девица объявилась, ох неспроста… — предположил Петрович. И был прав.
— Далась она тебе!
— Никитична, у меня нюх на всякие неприятности, потому вчерашняя девка из головы и не выходит. Что-то тут явно было не то… Вот зря ты позволила ей уйти!
— Слишком уж ты мнительный, Петрович. Говорю тебе — не по тому адресу ее отправили, перепутали, с кем не бывает… Вот моя внучка недавно по каталогу шмотки заказала, а ей совсем не то прислали. Она позвонила по справочному телефону и все выяснила — ее заказ, оказывается, ушел по другому адресу, — привела аналогию домработница. — Вот такие дела!