Обмани лжеца
Шрифт:
— Какое? — спросил тот же человек с благородной сединой на висках.
— Моя сэстра вам все объяснит.
Александр, как мы и договаривались, перевел стрелки на меня. Конечно, разговор нам предстоял мужской, но я не видела ничего зазорного в том, чтобы взять инициативу в свои руки. Я и так была старше Саши на пять лет, а новый имидж еще более увеличивал нашу разницу в возрасте.
— Работа, которую мы хотим вам предложить, непыльная, — в отличие от своего «младшего брата», я говорила без акцента. — Вкалывать
— Слушай, красавица, ты как-то сложно выражаешься. Говори прямо, что хочешь? Мы для тебя все сделаем, даже тоннель под Главным хребтом Кавказа выроем вручную.
— Учту на будущее, но пока такой надобности нет. Короче… — Я сделала небольшую паузу. — Тут, в городе, живет один очень плохой человек. Он обидел женщину, нашу родственницу…
— Вот негодяй! Женщин любить надо, а не обижать…
— Он этого не понимает, — продолжила я, — а посему его надо научить уму-разуму. Нет-нет, никакого физического воздействия! Только моральное давление…
— Что значит «моральное давление»?
— Мы хотим, чтобы вы стали постоянно лезть на глаза тому человеку. Пусть у него сложится впечатление, что готовится кровная месть. Повторяю — никаких прямых угроз не должно быть. Просто ходите за ним, многозначительно переговаривайтесь друг с другом у него на виду, разговаривайте по мобильнику с самыми озабоченными лицами…
— С какими лицами?
— С серьезными, — пояснила я, — даже злыми. Демонстрируйте ему мрачную жажду мести. Короче, делайте все, чтобы тот человек почувствовал себя в опасности, но закон ни в коем случае не нарушайте. Понятно?
— Понятно. Мы накроем подонка черным плащом бесчестия, — заявил кавказец. И, наткнувшись на мой встревоженный взгляд, пояснил: — Это я так, фигурально.
— А сколько стоит такая творческая работа? — вылез вперед самый молодой кавказец. Пожилой посмотрел на него с осуждением.
— Вопрос по существу. Аванс — пятьдесят процентов. — Я назвала цифру и со значением посмотрела на своего «младшего брата».
— Чэрез нэделю получите полный расчет, — сообщил Серебров.
Мужчины стали переглядываться. У одного из них я заметила в глазах лукавые искорки и сочла необходимым предупредить:
— Не рассчитывайте, что можно взять деньги и ничего не делать. За вами будут наблюдать со стороны. Если все же надумаете нас кинуть, то на этой «бирже труда» вам делать больше нечего.
— Зачем сразу «кинуть»? Никто никого кидать не собирается. Мы согласны, — сказал седоволосый кавказец, а все остальные закивали.
Я вынула из сумки конверт, в котором лежали несколько фотографий Степанова, а также были напечатаны все необходимые сведения о нем, включая адреса — домашний и жилищно-коммунальной конторы.
— Здесь вы найдете информацию, которая пригодится вам для работы. А теперь самое приятное… — Я слегка
Александр достал бумажник и вынул несколько купюр.
— Бэрите и можете прямо сэйчас приступать к работе.
— Повторяю, никакого рукоприкладства и поножовщины, не говоря уже про огнестрел… — напомнила я.
— Красавица, я что, по-твоему, глупый? Зачем нам проблемы с милицией?
— Тогда за работу. Встречаемся здесь же через неделю. До встречи. — Я взяла Сереброва под руку, и мы направились к выходу из Ботанического сада.
— Полина, ты действительно собралась их контролировать?
— Так, время от времени.
Когда мы выходили за ворота, продавец прохладительных напитков оторвал взгляд от «Плейбоя» и сказал нам:
— Приходите еще.
— Может быть, и зайдем, — ответил ему Серебров.
Когда мы отошли подальше, Саша сказал мне:
— О том, что у нищих, которые попрошайничеством занимаются, почти все деньги забирают молодые и здоровые парни, я слышал, но о таком кадровом бизнесе даже не подозревал. Куда только правоохранительные органы смотрят?
— В свой карман, естественно. Я думаю, они не только с работодателей, но и с трудяг навар собирают.
— Полина, а дай-ка мне мою колу. Пить хочется.
— Держи.
Саша открыл банку, сделал несколько глотков и вдруг сказал:
— А знаешь, за такую цену она даже вкуснее кажется.
Метров через пятьдесят я увидела почтовый ящик, подошла к нему, вынула из сумки конверт и бросила его в щель.
— Я думал, сейчас уже никто не пишет бумажные письма, — признался Серебров. — Погоди, отгадаю… Там, наверное, поздравительная открытка какой-нибудь пожилой тетушке, не имеющей компьютера?
— Не отгадал. Письмо адресовано Мишке-сантехнику.
— Степанову? — удивился Сашка. — А что ты ему написала?
Я стала цитировать письмо близко к тексту:
— «Михаил, мои братья долго искали тебя и наконец нашли. Они хотят отомстить за смерть нашей тети Тамары. В России не признают кровную месть. Я не хочу, чтобы моих братьев посадили из-за тебя. Для всех будет лучше, если ты пойдешь в милицию и сам признаешься в убийстве Тамары Вахтанговны. Мы знаем, что ты убил нашу тетю, а присяжных подкупил…» Ну, как тебе?
— Сильно, — оценил студент. — Письмо попадет в почтовый ящик сантехника дня через два, он его прочитает и поймет, что это не розыгрыш, потому что к тому времени кавказцы уже намозолят ему глаза… Только Евгению Павловичу формулировка насчет подкупа присяжных не понравится.
— А ты ничего ему не рассказывай.
— Ладно. — Серебров остановился и полез в карман за бумажником. — Ой, Полина, мне бы не забыть тебе деньги отдать…
— Пойдем в кафе, пообедаем. Может, и отдавать ничего не придется.