Обманка

Грегори Филиппа

– Кто это? – спросила у него Изольда.

– В давние времена она была очень влиятельной дамой и приготовила себе великолепную усыпальницу, которую мне посоветовал посмотреть встреченный в церкви священник. Он сказал, что внутри она очень красивая, с мозаиками от пола до потолка.

– Хотелось бы мне это увидеть! – воскликнула Ишрак и покраснела, испугавшись, что Изольда решит, будто она навязывает свое общество Луке.

Увидев, что подруга смутилась, Изольда тоже покраснела и поспешно сказала:

– Конечно, тебе нужно сходить! Пойди

с Лукой, пока я буду собирать вещи в дорогу. Почему бы вам двоим не пойти утром?

Брат Пьетро перевел взгляд с одной зарумянившейся девицы на другую, словно они были внушающими беспокойство существами из какого-то другого мира.

– Ну что еще с вами не так? – устало осведомился он.

– Раз уж ты себя выдаешь за мою сестру, а Ишрак – за свою служанку, то вам надо бы обеим пойти смотреть мавзолей, – сказал Лука, не заметивший смущения девушек. – И, конечно же, Ишрак следует всегда сопровождать тебя, Изольда, когда ты ходишь по незнакомому городу. С тобой всегда должна быть спутница.

– И уж, конечно, мы не сможем проехать через половину христианского мира, когда вы вдвоем устраиваете такое, – мягко добавил Фрейзе.

– Да в чем дело? – Лука посмотрел на обеих по очереди, впервые обратив внимание на их смятение. – Что происходит?

Молчание было неловким.

– Мы поссорились, – неохотно призналась Изольда. – Перед отъездом из Пикколо. Честно говоря, не права была я.

– Вы поругались? – воскликнул Лука. – Но вы же никогда не ссоритесь! В чем дело?

Фрейзе, знавший, что они поссорились из-за Луки, решил прийти им на помощь.

– Девушки, – произнес он, ни к кому в особенности не обращаясь, – часто из-за чего-нибудь расстраиваются. Нервные. Как ослик. Считают, будто знают, чего хотят, даже когда это не совсем так.

– Ах, не глупи! – рассердилась Ишрак и повернулась к Изольде. – Надо, чтобы между нами все было, как прежде, а остальное устроится.

Не отрывая глаз от столешницы, Изольда склонила свою светловолосую головку.

– Извини, – проговорила она очень тихо. – Я была совершенно не права.

– Ну, вот и хорошо, – сказал Фрейзе с видом человека, добившегося дипломатического компромисса в сложной ситуации. – Рад, что все уладил. Не стоит благодарности.

– Лучше бы помолились и попросили у Бога терпения, – ворчливо сказал брат Пьетро девушкам. – Господь – свидетель: мне о терпении просить придется.

Он встал из-за стола и с серьезным видом удалился. Когда за ним закрылась дверь, все четверо обменялись смущенными улыбками.

– Но в чем все-таки было дело? – не отступался Лука.

Фрейзе выразительно посмотрел на него и покачал головой, показывая, что ему следует помолчать.

– Лучше не трогать, – посоветовал он. – Как ослика, который наконец угомонился.

– И вообще все уже закончилось, – объявила Изольда, – и нам тоже пора ложиться спать.

Как только она встала, Лука открыл перед ней дверь и вышел вслед за ней в коридор.

– Ты на меня не обижена из-за

чего-либо? – негромко спросил он у нее.

Она покачала головой.

– Я была очень не права по отношению к Ишрак. Она сказала, что обнимала тебя, чтобы утешить в горе, а я разозлилась на нее.

– С чего тебе было злиться? – спросил Лука, но сердце его колотилось в надежде, что он правильно угадал ее ответ.

Она подняла голову и прямо посмотрела на него: ее ярко-синие глаза встретились с его светло-карими.

– Увы, я ревновала, – ответила она просто. Он заметил ее слабую, грустную улыбку. – Ревновала, как дурочка, – призналась она.

– Ты ревновала из-за того, что она меня обняла? – спросил он еле слышно.

– Да.

– Потому что мы с тобой никогда не обнимались?

– Ну, нам же нельзя, – отреагировала она. – Ты дал обет стать священником, а я рождена аристократкой. Мне нельзя расхаживать, раздавая всем поцелуи. В отличие от Ишрак. Она вольна вести себя так, как пожелает.

– Но тебе хотелось бы, чтобы я тебя обнял?

Он шагнул ближе и прошептал свой вопрос ей в макушку, так что она ощутила его теплое дыхание.

Она не смогла произнести этого вслух, а просто наклонилась к нему.

Очень бережно и мягко, слово боясь ее спугнуть, Лука обвил одной рукой ее тонкую талию, а второй обнял за плечи и притянул ее к себе. Изольда положила голову ему на плечо и закрыла глаза, осознавая то острое наслаждение, которое прокатилось по ней, когда она ощутила близость его гибкого тела, силу сомкнувшихся вокруг нее рук.

– Она рассказала тебе, что я поцеловал ее в лоб? – прошептал Лука, наслаждаясь нежным ароматом роз и прикосновением этой юной женщины, которая стала ему желанна с первого взгляда.

Она подняла голову.

– Да, рассказала.

– И это тоже внушило тебе ревность?

В его глазах горели озорные искры. Она сразу это заметила и улыбнулась в ответ:

– К несчастью, да.

– Мне поцеловать тебя так же, как я целовал ее? Так будет справедливо?

В ответ она закрыла глаза и чуть подняла голову. Луке хотелось бы поцеловать ее теплые губы, но вместо этого, следуя собственному предложению, он нежно поцеловал ее в лоб и был вознагражден тем, что она чуть-чуть, едва заметно, качнулась в его объятиях, словно и ей хотелось большего.

В следующую секунду она уже открыла яркие синие глаза.

– Поцеловать тебя в губы? – спросил у нее Лука.

Он зашел слишком далеко. Она вздрогнула и посмотрела в его тепло улыбающееся лицо.

– Думаю, не стоит, – ответила она, но, вопреки словам, ее руки по-прежнему остались у него на поясе – она его не отпустила.

Он продолжал прижимать ее к себе, и она не стала отстраняться.

Очень медленно он наклонился к ней, и ее глаза так же медленно закрылись, а губы потянулись к его губам. Позади них открылась дверь, и Фрейзе вынес грязную посуду. Он остановился, когда увидел их, стоящих рядом в полутемном коридоре.