Обманщик
Шрифт:
Ханну, Паркера, Баннистера и четырех багамских детективов встречали лейтенант Хаверсток в кремовом тропическом костюме и старший инспектор Джонс в своей неизменно безукоризненной форме. Предчувствуя возможность заработать несколько долларов, возле летного поля появились оба городских такси и несколько небольших фургонов. Все машины расхватали в мгновение ока.
Пока выполнялись необходимые формальности и гости добирались до отеля «Куортер Дек», стало совсем темно. Ханна заявил, что не видит смысла начинать расследование при свечах, но просил не снимать охрану резиденции губернатора всю ночь. Инспектор Джонс,
Ханна устал. Пусть на островах пошел только седьмой час, но его биологические часы говорили, что уже одиннадцать часов вечера, а он был на ногах с четырех утра. Ханна пообедал в компании Паркера и лейтенанта Хаверстока, который, как мог, детально рассказал, что же на самом деле произошло сутки назад. Потом Ханна отправился спать.
Журналисты с их богатой практикой мгновенно и безошибочно нашли путь в бар. После того, как были опустошены первые рюмки и бокалы, обычная для иностранных корреспондентов на выезде шутливая болтовня постепенно становилась все громче и громче. Никто не обратил внимания на мужчину в помятом тропическом костюме, который сидел в дальнем углу и прислушивался к оживленным разговорам журналистов.
– Куда он пошел? – спросил Эдди Фаваро.
Он сидел на кухне миссис Макдоналд. Добрая хозяйка угощала гостя похлебкой из моллюсков.
– Он пошел в «Куортер Дек» выпить пива, – ответила она.
– У него было хорошее настроение?
– Господи помилуй, мистер Фаваро, он был счастливейшим человеком, – громким мелодичным голосом отвечала миссис Макдоналд. – На ужин я приготовила отличную рыбу. Он сказал, что вернется в восемь. Я его предупреждала, чтобы он не опаздывал, иначе дорадо пересохнет и потеряет вкус. Он засмеялся и сказал, что будет вовремя.
– Он пришел, как обещал?
– Нет, друг мой, нет. Он опоздал на час, даже больше. И рыба потеряла-таки вкус. А он нес какую-то чепуху.
– Что он говорил? Какую чепуху?
– Он мало говорил. Вроде бы что-то ему не давало покоя. А потом сказал, что увидел скорпиона. Доедайте суп. Это не просто суп, это дар Божий.
Фаваро застыл, не донеся ложку до рта.
– Он так и сказал, что видел скорпиона?
Миссис Макдоналд, вспоминая, наморщила лоб.
– Точно так и сказал.
Фаваро разделался с похлебкой, поблагодарил хозяйку и вернулся в отель. Бар был переполнен. Он нашел свободное место в дальнем углу, подальше от шумливых репортеров. На крайнем табурете сидел тот англичанин, которого он подвез от летного поля до города. Англичанин, узнав Фаваро, приветственно поднял бокал, но не сказал ни слова. «Спасибо и на этом, – подумал Фаваро. – Слава Богу, что этот чертов англичанин не лезет с разговорами».
Эдди Фаваро нужно было основательно поразмыслить. Итак, он знал, как погиб его друг и коллега. Теперь, вероятно, он узнал ответ и на второй вопрос – почему убили Хулио. Каким-то непостижимым образом на этих райских островах Хулио Гомес встретил – или, по крайней мере, думал, что встретил, – самого хладнокровного убийцу на свете.
Глава 3
На следующее утро Десмонд Ханна приступил к работе в начале восьмого, пока еще было сравнительно прохладно. Детектив начал с резиденции губернатора.
Ханна долго беседовал с дворецким Джефферсоном, который сообщил ему, что каждый день около пяти часов вечера покойный губернатор непременно уединялся с бокалом виски с содовой за высокими стенами сада. Детектив поинтересовался, сколько человек могли знать об этом ритуале. Джефферсон, сосредоточившись, нахмурил брови:
– Многие знали, сэр. Леди Моберли, лейтенант Хаверсток, я, мисс Мертл – это секретарша, но она уехала к родителям на Тортолу. Приходили гости, так те тоже видели губернатора в саду. Многие знали.
Джефферсон точно описал место, где он обнаружил тело, но настаивал на том, что не слышал выстрела. Позднее сам факт, что дворецкий твердил «выстрел», а не «выстрелы», убедит Ханну, что Джефферсон не пытался скрыть правду. Но пока сам детектив не знал, сколько выстрелов сделал преступник.
Бригада специалистов из Нассау ползала по траве в поисках гильз, которые должны были быть выброшены из оружия убийцы. Поиски были очень тщательными, ведь по неосторожности крохотную гильзу могли втоптать в землю. Сразу после убийства лейтенант Хаверсток, старший инспектор Джонс и его дядя доктор Джонс исходили всю лужайку, лишив детективов надежды найти следы убийцы.
Ханна осмотрел стальную калитку в стене сада, а тем временем багамский дактилоскопист пытался найти на металле отпечатки пальцев. Никаких отпечатков так и не нашли. Если убийца вошел через эту калитку, а, очевидно, так оно и было, рассуждал Ханна, и тут же выстрелил, то губернатор в тот момент должен был стоять где-то между калиткой и коралловой стеной – под лестницей, которая вела в гостиную. Если пуля прошла навылет, то она должна была попасть в стену. Ханна посоветовал ползавшим по траве багамским специалистам переключить внимание на выложенную толчеными раковинами тропинку, которая шла вдоль стены дома. Потом Ханна вернулся в дом, чтобы поговорить с леди Моберли.
Тощая бледная вдова с волосами мышиного цвета и с пожелтевшей от долгой жизни в тропиках кожей встретила детектива в той гостиной, где сэр Марстон принимал петицию от делегации Комитета сознательных граждан.
Появился Джефферсон с охлажденным лагером на подносе. Ханна заколебался, но потом взял бокал – уж слишком жаркое выдалось утро. Леди Моберли предпочла грейпфрутовый сок. На бокал с пивом она смотрела голодными глазами. «О Господи, – вздохнул Ханна, – только этого мне и не хватало».
Ничего нового леди Моберли сообщить не могла. Насколько ей было известно, у ее мужа не было врагов. О преступлениях по политическим мотивам на островах вообще не имели понятия. Да, конечно, предвыборная кампания породила кое-какие противоречия, но пока все происходило строго в рамках демократического процесса. Леди Моберли задумалась.
В момент убийства она была в пяти милях от резиденции, в небольшой благотворительной больнице на склоне холма Спайгласс. Деньги на строительство больницы пожертвовал мистер Маркус Джонсон, очень порядочный человек и большой филантроп; во всяком случае, он стал филантропом с тех пор, как шесть месяцев назад вернулся на родные острова Баркли. Леди Моберли согласилась стать патронессой больницы. Она приехала на служебном «ягуаре» мужа, за рулем которого сидел шофер губернатора Стоун.