Обманщик
Шрифт:
Не ожидавший отпора здоровяк взвыл от боли, его левая нога подогнулась, и он невольно сложился вдвое, опустив голову к животу. Согнутая в колене нога Рауса безошибочно нашла челюсть здоровяка. Послышался хруст выбитых зубов, изо рта ирландца потекла струйка крови. Боль в разбитом колене становилась невыносимой. Третий удар, нанесенный костяшками четырех пальцев в горло здоровяка, решил исход драки. Раус повернулся ко второму ирландцу.
– Полегче, приятель, – сказал тот, кого звали Симас. – Он хотел только потолковать.
Симас широко улыбнулся той улыбкой славного
– Что все это значит? – возмущенно по-французски спросил Раус. В баре он выдавал себя за приезжего швейцарца.
– Бросьте, мистер Раус, – ответил Симас. – Во-первых, у вас на лице написано, что вы британец. Во-вторых, ваша фотография была напечатана на обложке вашей книги, которую я прочел с большим интересом. В-третьих, много лет назад вы были в Белфасте в войсках специального назначения. Теперь я вспомнил, где вас видел.
– Ну и что? – не сдавался Раус. – Я уже давно не играю в эти игры, очень давно. Я зарабатываю свой хлеб книгами. Вот и все.
Симас О'Киф задумался.
– Может быть, и так, – согласился он. – Если бы британцы решили послать своего человека в мой бар, едва ли они выбрали бы того, чья фотография запечатлена на тысячах книг. Или я неправ?
– Может, правы, может, нет, – ответил Раус. – Только я в любом случае не стал бы этим человеком. Потому что я на них уже давно не работаю. Наши пути разошлись.
– Признаться, я тоже об этом слышал. Ну что ж, спецназовец, тогда давайте выпьем. Как следует. Вспомним минувшие дни.
Он выбил клинышек и распахнул дверь туалета. Лежавший на кафельном полу здоровяк зашевелился и с трудом поднялся на четвереньки. Раус вышел в коридор, а О'Киф задержался, чтобы шепнуть несколько слов здоровяку.
В баре Ули Кляйст сидел все за тем же столиком. Рядом с ним стояли огромный швейцар и распорядитель бара, а девушки исчезли. Увидев Рауса, Кляйст вопрошающе поднял брови. Если бы Раус сказал, он стал бы драться даже в абсолютно безнадежной ситуации. Но Раус покачал головой.
– Все в порядке, Ули, – сказал он. – Успокойся. Иди домой. Увидимся.
О'Киф пригласил Рауса к себе. Они пили разбавленный водой виски «Джеймсон».
– Расскажите мне, какие такие материалы вы собираете, спецназовец, – тихо сказал О'Киф.
Раус знал, что из коридора, стоит только О'Кифу крикнуть, появятся еще два ирландца. Драться было бесполезно. Раус объяснил О'Кифу замысел нового романа.
– Значит, это не о ребятах из Белфаста? – уточнил О'Киф.
– Нельзя дважды использовать один и тот же сюжет, – ответил Раус. – Издатели на это не пойдут. Это будет роман об Америке.
Они проговорили всю ночь. И много выпили. Раус, не слишком пьянея, мог выпить море виски, что оказалось очень кстати. О'Киф отпустил его лишь на рассвете. Чтобы протрезветь, Раус пошел до отеля пешком.
Пока Раус и О'Киф пили виски, палестинцы взялись за Кляйста. Они затащили его в заброшенный склад, где гигант-швейцар держал немца, а другой палестинец взялся за пыточные инструменты. Ули Кляйст был очень крепок, но палестинцы научились пытать в южном Бейруте. Кляйст терпел сколько мог, но заговорил еще до рассвета. Когда взошло солнце, Кляйста бросили умирать; теперь смерть была для него избавлением. Тот ирландец, которого Раус избил в туалете, смотрел и слушал, время от времени прикладывая носовой платок к разбитому рту. О'Киф приказал ему узнать все, что известно немцу о цели приезда Рауса в Гамбург. Когда все было кончено, он сообщил О'Кифу то, что удалось выжать из Кляйста.
Шеф местного отделения ИРА кивнул.
– Я так и думал, что здесь замешан не только роман, – сказал он.
Потом О'Киф послал телеграмму в Вену. Телеграмму он составлял очень тщательно.
Когда Раус, расставшись с О'Кифом, брел по пробуждающемуся городу до привокзального отеля, один из сержантов незаметно двинулся вслед за ним. Другой следил за заброшенным складом, но не вмешивался.
На ленч Раус взял большую порцию жареной колбасы, обильно сдобренной сладкой немецкой горчицей. Он купил ее в «шнелльимбисе», одном из многочисленных киосков, которые стоят на каждом углу и предлагают вполне приличную еду тем, кто не располагает свободным временем. Не переставая жевать, Раус вполголоса беседовал со стоявшим рядом мужчиной.
– Вы думаете, О'Киф вам поверил? – спросил Маккриди.
– Мог поверить. Это вполне разумное объяснение. В конце концов, сочинитель триллеров должен раскапывать необычные истории в странных местах. Но, возможно, он сомневается. Он не дурак.
– Вы думаете, что Кляйст вам поверил?
Раус засмеялся.
– Нет, только не Ули. Он убежден, что я своего рода ренегат, что я переквалифицировался в наемника и теперь, выполняя поручение какого-то клиента, ищу оружие. Он слишком хорошо ко мне относится, чтобы сказать напрямик, но сказка о поиске материалов для романа его не обманула.
– Ага, – рассуждал Маккриди. – Что ж, возможно, за последнюю ночь наши шансы возросли. Вас определенно стали замечать. Посмотрим, не поможет ли Вена продвинуться нам еще на шаг. Между прочим, вы заказали билеты на завтра, на утренний рейс. Заплатите наличными в аэропорту.
Самолет на Вену с посадкой во Франкфурте поднялся в воздух точно по расписанию. Раус сидел в салоне бизнес-класса. После взлета стюардесса предложила газеты. Поскольку это был внутренний рейс, английских газет у нее не оказалось. Раус с трудом изъяснялся по-немецки, а в газетах мог расшифровать лишь заголовки. Но статью, занимавшую половину первой полосы «Моргенпост», не нужно было расшифровывать.
На фотографии было запечатлено знакомое лицо с закрытыми глазами на фоне мусора. Заголовок гласил:
«Убийца барона наркобизнеса найден мертвым».
Ниже пояснялось, что тело обнаружили два мусорщика возле контейнера для мусора в одном из переулков недалеко от дока. Полиция полагала, что Кляйст пал жертвой мести гангстеров. Раус придерживался другого мнения и подозревал, что вмешательство сержантов из полка специального назначения могло бы спасти жизнь его немецкому другу.