Обмануть судьбу
Шрифт:
— Милиция! — вдруг истошно заголосила рядом с ним дамочка в норковой шубе.
«Бежать! — панически подумал Сергей. — Куда? Поздно... Сейчас меня схватят. Финита ля комедиа...»
Лина поспешно потянула его в раскрывшиеся двери подошедшего поезда.
— Милиция! Помогите! Держите его! — продолжала кричать женщина. — Сумочку разрезал, гад! Там двести долларов! Он наверх побежал!
Двери закрылись, и поезд вошел в туннель.
А молоденькому сержанту сейчас предстояло с честью исполнить свой долг — обезвредить преступника.
Руки нервно подергивались, и Сергей сунул их в карманы.
Прислонился к боковой стойке и прикрыл глаза. Лина тоже молчала. Все силы ушли на безмятежную «веселость». Сержанта удалось провести.
Голова наливалась тяжестью, глаза слипались. Монотонное покачивание вагона убаюкивало. Сергей почувствовал, что засыпает.
Еще бы, они не спали всю ночь. Собирались в путь, потом шли пешком в темноте несколько километров до станции, прятались за платформой, чтобы вскочить в электричку в последний момент, не привлекая к себе внимания станционной милиции.
— У меня зазвонил телефон... — услышал он сквозь сон детский голосок.
Сергей скосил глаза. Сбоку от него сидела на скамье женщина с маленькой девочкой. Малышка вертела в руках красочную книжку-раскладушку и читала, водя пальчиком по строчкам:
— Кто говорит?
— Слон!
— Откуда?
— От верблюда!
Она смешно морщила бровки, словно пугала невидимого собеседника.
«Ванька тоже любит Чуковского, — подумал Сергей. — Мы ехали к маме, и он играл с игрушечным телефончиком из «киндер-сюрприза».
Кажется, что это было так давно, в незапамятные времена. А всего лишь три дня назад.
Он тогда тоже дремал, обессиленный и пришибленный свалившимися на его голову несчастьями. А мальчик, еще не ведающий о гибели своей мамы, как ни в чем не бывало развлекал себя его подарком.
Отчетливо всплыла перед глазами картинка. Ванюшка прижимает к уху крошечную трубку и говорит таким незнакомым, взрослым голосом. Наверное, копирует кого-то. И интонации очень знакомые...
Постой, что он тогда говорил?
«Это я, сынок... В пятницу за двадцать минут до закрытия... Вы знаете маршрут...»
Похоже на фразы из какого-нибудь боевика. А потом, прикрыв трубку рукой, зло и раздраженно: «Тебе спать пора! Закрой дверь!»
«Мне пора спать...» — подумал тогда Сергей и вновь погрузился в зыбкий сон.
Но почему: «Закрой дверь?» Кому пора спать? Конечно — Ваньке.
«Закрой дверь и марш в постель», — часто говорила ему Катя, когда они с Сергеем засиживались на кухне.
А порой и Юра как будущий отец покрикивал на мальчонку: «Ноги в руки, карандаш! Брысь под лавку!»
«Ай эм сорри, — степенно отвечал ему Иван. — Гуд найт».
Но любимым его занятием, конечно, было тихонько просунуть голову в щелку двери, пока никто не увидит, и с упоением слушать запретные «взрослые» разговоры.
Однажды Катька делилась своими сомнениями. Ее волновало, будет ли будущий муж любить Ванечку, как родного. Вроде он возится с мальчиком, учит английскому, балует подарками, а все же...
Материнское сердце всегда беспокоится. Одно дело свою судьбу устроить, а совсем другое, как это на ребенке отзовется...
— Ты еще молодая, Катька. — Сергей тогда выпил немного и говорил свободно. — Ты Юрке еще одного пацана родишь. Тоже рыжего.
Катька, смущаясь, возражала:
— Почему рыжего? Почему пацана? Может, девочку... беленькую.
— Рыжую! — подкалывал ее Сергей. — Рыжий цвет неискореним.
— Никаких девчонок! — вдруг подал голос Ваня. Он босиком переминался под дверью и кипел от возмущения.
— Сладкий мой, — подхватила его на руки Катя. — Ты у меня один-единственный! Солнышко мое.
Она виновато целовала мальчика, словно извиняясь за свои крамольные мысль.
А Сергей потом проводил исподтишка «воспитательную беседу», убеждая Ивана, что здорово иметь, например, братика, играть с ним, вместе по дому помогать маме. Гораздо веселее, чем одному...
Не родятся теперь на свет ни рыжий мальчик, ни беленькая девочка...
— Для кого?
— Для сына моего... —
читала по складам девчушка в метро.
— А много ли прислать?
— Да пудов, эдак, пять...
Она потянула сидящую рядом женщину за рукав.
— Мама, а что такое «пудов»?
— Отстань, — отмахнулась та. — Не знаю.
— Ну, мам...
— Не мешай. — Она разговаривала с соседкой. — Я же говорила, что эту платежку нельзя провести через бухгалтерию. Представляешь, что тут началось? — и строго бросила дочери: — Читай сама.