Обмануть судьбу
Шрифт:
— Да я, честно говоря, лучше б чего-нибудь съел. Понимаешь, третий день во рту ни крошки... С того самого вечера.
— С какого вечера? — беззаботно поинтересовался Батя, разыгрывая непонимание.
— Ах да... — Сергей сделал ответный ход. — Ты ведь ничего не слышал. Даже не знаю, как тебе сообщить...
— Что случилось? Джонни заболел? — Наводчик не без умысла перевел разговор на мальчика, рассчитывая выведать, где его можно отыскать.
— Джонни... Нет, про него мне ничего не известно, — Сергей гнул свою линию. — А вот Катя... Катюша убита.
— Дурацкие шутки, — «не поверил» Варламов.
— Увы, это правда.
Тут Варламов разыграл тот же самый спектакль, что и у следователя, с хватанием за грудь слева, где должно находиться сердце.
«Весьма убедительно, — оценил Сергей. — Какого артиста потерял наш театр в его лице!»
Варламов же, корчась в судорогах, лихорадочно соображал: действительно ли Грачев не знает об исчезновении детеныша или притворяется? Вроде говорит искренне. Этот парень, похоже, ко лжи вообще не склонен.
Если мальчишка вправду исчез, тогда... Его нет уже два дня... нет, даже три... В Мамонтовке речка ледяная, коварная. А в Москве, если он сумел добраться до столицы, такое оживленное движение. Тогда малолетку и убирать не придется, он наверняка уже сам...
А это значит, что у Грачева больше нет свидетеля, и можно, ничего не боясь, выдать его в руки правосудия.
Придя к такому выводу, Батя «взял себя в руки». Слабым голосом спросил:
— Как это случилось? Уличные хулиганы? Сейчас подростки так неуправляемы.
— Нет, на работе. Вооруженный налет, — сказал Сергей и повторил свою просьбу: — Есть хочется.
— Да-да, прости. Пойдем на кухню. Я чего-нибудь сварганю. А почему ты не ел-то? Не мог на нервной почве? Как я' тебя понимаю! Ты ведь был ее другом. Кажется, с самого детства?
— Со школы, — уточнил Сергей. — Да ты не беспокойся, мне бы хоть чего-нибудь, хоть корочку хлебца.
— Обижаешь. У меня не корочка, а икорочка. И черная, и красная. И севрюжка. Правда, все холодное. Из горячего могу предложить разве что холостяцкую яичницу. О! — Он вспомнил, что нужно разыгрывать безутешное горе. — Холостяцкую... Так и не успели мы пожениться.
Сергей сделал вид, что сглатывает голодную слюну. Но какими жалкими казались ему эти деликатесы, которые Варламов выставлял на стол, по сравнению с той едой, что вчера приготовила Лина.
— Вообще-то, Юр, — сказал он, — я хотел с тобой посоветоваться. Понимаешь, не ел-то я потому, что меня ловят. В бегах я. Меня застукали, как раз возле... Кати.
Варламов секунду подумал — и решил, что неплохо «от неожиданности» выронить нож.
— Мужик придет, — заметил Сергей. — Примета такая.
Варламов расширил, как бы в ужасе, свои серые холодные глаза и спросил:
— Как это — возле Кати?
— Но я не убивал, клянусь, не убивал! — словно защищаясь от уже предъявленного обвинения, воскликнул Грачев. — Что мне делать-то теперь, а? Я боюсь.
— Если не убивал, так и бояться нечего, — назидательно произнес Варламов. — Вот я — не боюсь же.
«Ну-ну, смельчак! — подумал Сергей. — Поглядим еще. Цыплят по осени считают».
Батя же продолжал задумчиво:
— Меня больше другое беспокоит. С кем Джонни останется. Ведь он теперь сирота. Как ты считаешь, Сергей, мне разрешат его усыновить? Мы ведь не успели расписаться.
— Джонни? Ах да, Ванечка... — рассеянно промолвил Сергей, словно думая о чем-то своем. — Ты благородный человек, Юрий. Но Бог с ним, с Ванечкой. То есть я хотел сказать, есть время это обдумать. А вот мне-то куда податься?
«Кажется, я ошибся, — с облегчением вздохнул Наводчик. — Ничего ему мальчишка не выболтал. Если бы Грачев что-то знал, вел бы себя иначе. Да и что, в самом деле, мог рассказать неразумный ребенок? В сущности, он и не слышал тогда ничего, а если и услышал, так не понял. Всю историю со свидетелем я сам себе накрутил. Нет никакой опасности. Все чисто».
— Ты закусывай, закусывай, — он пододвинул гостю плошку с икрой. — А потом, на сытый желудок, и прикинем, как лучше поступить.
— А хлеб? — напомнил гость.
— Извини, задумался. Белый или черный?
— Все равно.
«Грачев обо мне не знает, — все больше убеждался Батя. — Можно звонить в прокуратуру. Следователь в ножки поклонится за поимку преступника. Только как бы это провернуть? Не могу же я прямо при нем набрать номер».
На плите уже пузырилась яичница.
— Ой, Сергей, а соли-то нет, — «вспомнил» хозяин, выключая под сковородкой газ. — Такие важные мелочи всегда почему-то забываешь купить.
— Да ничего, я так.
— Ну нет, без соли не годится. Спрошу-ка у соседки.
«Позвоню от Варвары, — радовался Наводчик. — И постараюсь задержать этого лопуха до прихода ментов. Сдам, как говорится, тепленького!»
Отпер один замок, другой, третий, распахнул свою бронированную дверь...
Сергей взял горбушку и откусил от нее. «В доме врага своего...»
...На площадке перед Варламовым стоял следователь Геннадий Дементьев.