Обмануть судьбу
Шрифт:
— Чем это? — насторожилась Лина. — Если кто и не должен ни на шаг от меня отходить, то это ты.
— Командирша, — хмыкнул Сергей.
Пока Лина мыла посуду, Ваня потянул его в комнату, предвкушая привычную чехарду.
— Нет, Таракашка, — Сергей взъерошил ему волосы. — Я устал. Давай лучше полежим, телик посмотрим.
Он улегся на диван и включил телевизор. Мальчик уютно устроился рядом.
— Поищи мультик, — попросил он.
Сергей защелкал пультом, переключаясь с программы на программу.
И вдруг на экране возникло его лицо. Черно-белая фотография со служебного пропуска.
— Всмотритесь в это лицо, — говорил за кадром диктор. — Московский уголовный розыск и городской отдел по борьбе...
— Дядя Сережа! — восторженно завопил Ваня. — Тебя показывают!
— ...с организованной преступностью...
Сергей быстро нажал на пульт.
— ...нашу вечернюю сказку... — кривляясь, сообщили Хрюша и Степашка.
— Нашли! — преувеличенно бодро заявил Сергей. — Сейчас будет твой мультик.
Голос предательски дрогнул. Ваня удивленно посмотрел на него:
— Сережа! Ты что? Там же ты был! Переключи.
Сергей потрепал мальчика по голове:
— Ты что, Иван? Разве я актер или знаменитость? Зачем им меня показывать? Это просто похож кто-то...
Ваня пристально посмотрел на него и сделал вывод:
— Вообще-то раньше, когда у тебя усы были, больше было похоже. А сейчас не очень. А ты зачем усы сбрил, а?
— Есть мешают, — попробовал отшутиться Сергей.
— Это как?
— Крошки в усах застревают.
— Правда?
— Конечно. А когда пирожное кусаешь, все усы в креме.
— У меня усов нет, — рассудил Ваня, — а нос в креме бывает.
Он бы ни за что не позволил дяде Сереже переключиться с милицейской хроники на детскую передачу, если бы знал, что через несколько секунд после демонстрации фото Сергея во весь экран возникнет его собственная улыбающаяся физиономия, да еще и цветная, с обезьянкой на плече. И вся Москва и Московская область будут, затаив дыхание, слушать обращение диктора: «Разыскивается мальчик, Семенов Ваня, шести лет, просьба сообщить по телефонам...»
Едва отзвучали последние такты «Колыбельной», Сергей поспешно выключил телевизор.
— Все, Ванька. Спать пора.
Он разложил диван, принес постель.
— Мы с тобой здесь устроимся, а Лина там. Идет?
— Я ночью пихаюсь, — предупредил мальчик. — Нотами дерусь.
— Ничего, потерплю.
Он уложил его к стенке, укрыл и вышел на кухню покурить.
— Что-то случилось?
Лина заметила, что у него подрагивают руки.
— По московской программе... — Сергей глубоко затянулся. — Фото показывали.
Только он расслабился, отключился от страшных событий, а судьба вновь напомнила. Словно за шиворот взяла и встряхнула крепко, чтобы не забывался.
Лина вздохнула. Обхватила голову руками:
— Что же делать?
«Что делать?» — Сергей уже сто раз задавал себе этот вопрос.
Но теперь, кажется, уже знал ответ.
Глава 37
ИГРА В ОДНИ ВОРОТА
Всю ночь они сидели с Линой на кухне, обсуждая решение Сергея.
— Ты неправильно понял! — горячо спорила с ним Лина. — Ведь это звучало как предположение. «Если...»
— «Если вкусишь хлеб в доме врага...»
— ...То в тюрьму попадешь, — подхватила она. — Л значит, если не вкусишь хлеб, то и тюрьмы не будет.
— А что будет? — мрачно спросил Сергей. — Я буду прятаться здесь, а убийцы ходить на свободе? И новую жертву намечать? И потом, сколько мы сможем скрываться? Месяц? Пока хозяйка не вернется? А дальше?
— Не знаю... — протянула Лина.
Полная безнадега. Куда ни кинь — всюду клин. И Ванюшка рано или поздно потребует маму.
— «От тюрьмы да сумы не зарекайся», — говорила гадалка. Значит, надо на это решиться. Не бояться, а принять как должное, понимаешь?
Но Лина не хотела понимать. Она смотрела на него огромными блестящими глазами.
— А я считаю, что нельзя самому в петлю лезть. Пока ты на свободе, мы можем бороться.
Она словно в трусости его упрекала.
Глаза у Сергея потемнели.
— Я бы его своими руками задушил, — сказал он глухо. — За Катьку. Но... Есть еще двое, Лина. И именно они... — Голос Сергея сорвался.
Эти двое в синем «мерседесе». Интересно, кто из них сделал роковой выстрел? Альбинос?
Главная задача — до них добраться. Раскрутить всю цепочку. Эти сволочи должны поплатиться за содеянное.
Лина вдруг как-то странно улыбнулась: