Обманутые надежды
Шрифт:
Удар Макса не был сильным, он был точным. С перебитым позвоночником много не навоюешь. Рэйф еще попытался встать - оперся на руки, но оскользнулся в луже собственной крови. Его тело били конвульсии, будто разум никак не мог смириться с тем, что более не контролирует эту груду костей и мяса.
Макс тяжело выдохнул. Боль в груди спадала, но дышать все еще тяжело. Он с неприязнью посмотрел на распластанное тело существа, которое когда-то, как и он сам, было человеком. Очень хотелось его ненавидеть. Хотелось выплеснуть на поверженного противника всю скопившуюся ярость от потери людей, корабля, от пустой экспедиции и разочарования Азгар Д'ор - расой
Макс тряхнул головой, осмотрелся. Ему казалось, что схватка идет не один час. Сколько же прошло времени на самом деле? Недалеко от входа в коридор стоял Чед Парк. В руках он держал винтовку, дуло которой смотрело в пол - на распластанное тело Рэйфа. Макс подошел ближе - скарабей был мертв. На этот раз окончательно. В изодранном и без того скафандре прибавилось пулевых отверстий. Несколько пуль попало в голову - выбило глаз, разворотило череп.
– Мы чуть было не облажались, - не глядя на Макса, проговорил Парк.
– Мы? По-моему, вы действовали довольно эффективно.
– Давай посмотрим правде в глаза: эта троица уже давно вела свою игру. И вела ее успешно. Еще с орбитальной платформы. Помнишь информацию о диверсиях? Одна из них якобы была отбита. Сдается мне, кто-то хотел лишить нас выбора, с какой платформы стартовать.
– У меня есть подозрение - кто, - криво усмехнулся Макс.
– Ладно, у нас еще будет время все обдумать. Что с остальными?
– Здоровяку снова досталось. Но живой. С сопровождением хуже - не выжил никто.
Циклоп нашелся в тени, сидящим у стены. Бордовые всполохи играли на его скафандре, превращая в диковинное изваяние, будто высеченное в камне. Но изваяние пошевелилось, глухо выматерилось.
– Я к ней уже почти привык, - проговорил одноглазый.
За постоянными всполохами Макс не мог разглядеть состояние его скафандра.
– Что случилось?
– спросил он.
– Чертова рука! Эти чертовы твари сломали мою новую руку.
– Покажешь?
В ответ раздалось неясное сопение, но, в конце концов, Циклоп все же выбрался на свет. Левая рука его скафандра представляла собой оплавленный кусок металла и пластика. По всей видимости, удар Рэйфа вызвал сильный перегрев брони, в результате чего многослойная конструкция спеклась в сплошную массу. И, похоже, спеклась вместе с рукой-манипулятором.
Макс поморщился, активизировал коммуникационное устройство.
– Кертис, прием. Что у вас?
– Сидим в обнимку с пушками, - в голосе пилота звучало напряжение.
– Все тихо. Но все равно страшно. Они прилетели на 'Скауте', да?
– Кто?
– Тот, кто на вас напал.
– Возможно. Но сейчас речь не об этом. Подготовь лазарет. У нас раненый.
– Будет сделано!
– бодро отрапортовал Нэш.
– Скоро будем. Отбой. Мы уходим, - последние слова Макс проговорил громко, чтобы услышали все.
– Уходим?
– удивленно воззрился на него профессор Галлахер.
– Нам следует взять образцы тканей этих существ. Мы всегда считали, что Улей лишен возможности манипулировать пси-энергией. Но сначала появились вы с женой, а теперь эта троица.
– Да уж, Улей меняется, - нахмурился Макс, стараясь не смотреть в сторону ретранслятора.
У него больше нет никакого желания продолжать разговор с командующим экспедиционного флота Азгар Д'ор. Все, что древний может ему дать, - координаты установок, лишающих скарабеев связи со Сверхсознанием. Наверняка бы человечеству такие штуки пришлись очень ко времени. Тем более сейчас, в свете явной активизации Улья. Странно, что древние не озаботились подобным сооружением в своем новом и единственном мире. Все же стало бы куда проще сражаться с неорганизованной толпой, не имеющей определенной цели, но с готовностью истребляющей все живое в пределах видимости, включая самое себя.
Да - древние как вид, как уникальная раса уже мало интересовали Макса. Первая восторженная реакция от одного упоминания о загадочных артефактах якобы сгинувшей цивилизации осталась в не таком уж и далеком, но все же в прошлом. Сейчас тот, кто не в состоянии внести посильную лепту в противостояние с Ульем, отходит на второй план. Потребительское отношение, основанное на чистейшем расчете, - ничего более. Но иных вариантов Макс не видел. Слишком силен Улей, слишком непонятны его замыслы. А непонимание рождает неадекватные действия.
Поэтому разговор с Даргаллулом все равно состоится. Но для начала надо проверить небольшое предположение.
Макс быстрым шагом прошел к Рэйфу, которого недавно планомерно вбивал в пол пси-молотами. Несмотря на полученные увечья, внутри искореженного тела все еще теплилась искра жизни. Макс опустился перед Рэйфом на колени, потянулся к его разуму. Тот встретил неожиданное вторжение агонией умирающего хищника. Сущность, заключенная в теле бывшего человека, билась в болезненных конвульсиях, не желая погружаться в пучину холодного мрака. Но подобная тяга к жизни наблюдалась у любого из скарабеев. Даже изувеченная костяная гончая, чье тело разрывается от боли, до последнего будет цепляться за жизнь. Она не заползет в кусты, чтобы издохнуть там в одиночестве. Куда вероятнее - попытается укусить проходящего мимо врага. А потому Макса интересовало другое.
Он орудовал в агонизирующем сознании так, словно копался в стопке старых и в большинстве своем ненужных вещей: хватал воспоминание или образ, всматривался и отбрасывал в сторону. Все не то - воспоминания скарабея ему ни к чему.
И все же он нашел то, что ожидал обнаружить под спудом воли Сверхсознания и многочисленных физических изменений, произошедших в организме человека. Он нашел Рэйфа. Нет, не то существо, которое чуть заметно подрагивало на полу. Рэйфа - человека. Загнанный в глубины разума скарабея, он, тем не менее, не утратил собственного сознания и восприятия окружающего мира. Помочь ему Макс не мог уже ничем. Да человек и не просил о помощи - только о небольшой услуге. Он не нуждался ни в сострадании, ни в словах поддержки. Со смертью тела, которое больше не принадлежало ему, он обретал свободу.
Макс понимал его чувства. И принимал сделанный человеком выбор. Не так давно подобный выбор стоял и перед ним самим: покончить со всеми проблемами одним махом или попытаться жить с новым обличием, с постоянной угрозой быть возвращенным обратно в Улей. Но - разные цели, разные обстоятельства, из-за которых он и Рэйф-человек сделали свой личный выбор. Пусть и диаметрально противоположный.
Макс встал и одним точным ударом отсек скарабею голову. Он хотел бы думать, что тем самым спас человека, но отчего-то на душе было мерзко. Убийство - всегда убийство, как ни облачай его в пышные фразы. Но почему тогда совесть молчит в отношении двух других ассимилированных Рэйфов? Пусть одного из них прикончил не он. Вроде бы те же люди, та же беда и то же освобождение из паутины Улья.