Обманутые надежды

Субботин Максим Владимирович

И над всем этим сбродом парили туши огромных крейсеров. Сколько на борту каждого из них беспилотных боевых аппаратов? Сколько из них удастся сбить? Уверенность, какую Сердце Улья демонстрировала перед изгнанниками, медленно истаивала. Даже при отсутствии на небе солнца бронированные корпуса крейсеров отливали золотистым блеском. Неоднородные, испещренные широкими разводами-отверстиями шлюзов, прочерченных, будто по лекалу и сейчас наглухо задраенных. Этим кораблям ни к чему торопиться, а их слабая маневренность почти не проблема. Всю работу на себя возьмут сотни миниатюрных беспилотных истребителей.

Они не изменились за тысячи лет мира и спокойствия. Но даже теперь они остаются грозной силой, перед которой будет очень непросто устоять.

И эта сила приближалась.

Сердце Улья пыталась точнее определиться с численностью противника, когда шлюзовые шторы по бокам крейсеры открылись, выпуская первые беспилотники. На фоне своих материнских кораблей те выглядели мошкарой.

'Веселье начинается...'

Повелительница скарабеев рывком вернулась в колонию. Траншеи готовы, но все еще пусты. Изгнанники по-прежнему толпятся поодаль - открыты любому следящему устройству. А что, если Азгар Д'ор уже знают об их присутствии? Что, если готовы к встрече с темными собратьями? Сердце Улья внутренне покачала головой. Если так, то шансов выстоять остается еще меньше. Но что толку паниковать? Впрочем, если не поторопиться, изгнанников все равно заметят и тогда смысла в маскировке уже не будет. А кроме как в траншеях скрываться больше негде. Здесь, в центре колонии, сооружений почти нет.

Хотелось кричать от бессильной ярости!

Сердце Улья вызвала перед внутренним взором изображение круга, насквозь пронзенного молнией.

– Да, скарабей, - тут же раздалось в голове.

– Я не очень побеспокою, если скажу, что Азгар Д'ор на подходе?

– Мы готовы их встретить.

– Траншеи...
– с трудом сдерживая накатывающие волны ярости, процедила повелительница скарабеев.

– Учти, мы не сможем находиться там долго.

– Этого и не потребуется, - выплюнула она.

Новый взгляд на колонию позволил немного успокоиться. Ну, что за идиоты?! Недолго посидеть в яме - что в этом страшного? Как это может сказаться на какой-то чести? Сердце Улья не понимала значения этого слова в принципе. Не понимала и презирала тех, кто больше руководствуется глупыми догмами, чем доводами разума. Честь в том, чтобы оторвать противнику голову, все остальное - закостенелые предрассудки, которые могут привести к смерти.

И тем не менее Азгар Д'таг последовали ее словам. Один за одним изгнанники скрывались в траншеях, а суетящиеся тут же пауки осторожно заваливали их остатками слизи и грунта.

Сердце Улья внутренне поморщилась. Маскировка выходила из рук вон плохо. Несмотря на то что слизь быстро затягивала любые неровности, ощущение неряшливости и неаккуратности проделанной пауками работы не покидало генерала скарабеев.

Оставалось надеяться, что нападающие будут сильнее заняты истреблением мерзких тварей Улья, чем всматриванием себе под ноги.

Колония пустела на глазах. Раны траншей затягивались. Костяные гончие и тараканы, определенные своей повелительницей на роль пушечного мяса, рассредоточились между споровыми пушками. Большая часть хвощей отползла вглубь колонии, в район первых траншей, и затихла.

Теперь только ждать.

Глава 10.

Они были быстры и проворны. Две тени, только-только проникнув в пещеру, тут же растворились в полумраке вдоль стен. От третьей, окутавшейся голубоватым сиянием, протянулся гибкий хлыст, саданувший по стоящим напротив пехотинцам. Одного с грохотом отбросило на пол. Другого задело лишь стороной, но этого хватило, чтобы человека, закованного в тяжелую броню, с силой крутануло на месте, развернуло. Третий пехотинец, Циклоп и Чед Парк открыли огонь, на ходу рассредоточиваясь.

Внезапная атака заняла не более двух-трех секунд, но на это время Макс буквально выпал из действительности. Он не почувствовал приближения опасности. Больше того - он не чувствовал нападающих даже сейчас. Возмущение пси - да. Но лишь от твари, расстреливаемой пехотинцами. Две другие исчезли для него без следа. Как такое возможно?! Кто они?!

Циклоп матерился в голос - и активированные динамики его шлема оглашали пещеру яростными тирадами, иногда перекрывающими звуки стрельбы.

– Кто-нибудь видит остальных?!
– крикнул Макс, судорожно осматриваясь по сторонам.

Сейчас он чувствовал себя слепым котенком, брошенным в яму, полную огромных голодных крыс. И ладно бы крысы крутились рядом. Нет - они скрывались в бордовых тенях, выжидали.

Циклоп в ответ прокричал что-то неразборчивое.

Огонь по напавшей твари прекратился. Теперь трое пехотинцев, держа винтовки наготове, медленно приближались к распластанному на полу телу противника.

Макс еще раз попытался проникнуть в разум странного существа - ничего, полная темнота. Кто-то хорошо постарался, чтобы защитить сознание убийц плотной завесой, через которую не пробиться.

Плохо. Очень плохо! Значит, придется довериться зрению и слуху.

– Отойдите за меня, - проговорил Макс вполголоса, обращаясь к Сади и профессору Галлахеру. Доктор успела подбежать к ретранслятору сразу, как только в пещеру ворвались незваные гости. Не сделай она этого - скорее всего, была бы уже мертва.

– Что у вас там происходит?!
– раздался в коммуникаторе напряженный голос пилота.

Макс поднял руки и тут же резко опустил их вниз и в стороны. Вокруг него и вставших за спиной Сади и Галлахера засветилась голубоватая полусфера.

– Нападение, - проговорил он в коммуникационное устройство.
– Сидите на месте и смотрите по сторонам. Лучше, если задраите...

Договорить он не успел.

Странные существа атаковали одновременно с трех сторон. Тот, кто лежал на полу и к кому неспешно приближались пехотинцы, взвился в воздух и крутанулся на месте, исторгнув из себя нечто, напоминающее пару голубоватых плетей. Но насколько удачной была его атака, Макс уже не видел. На его собственную защитную полусферу обрушился сдвоенный удар сразу двух пси-молотов. Сила удара была такова, что у бывшего генерала скарабеев помутилось перед глазами. Он еле устоял на ногах. По всему телу пробежала жгучая волна боли.