Обманутый муж
Шрифт:
У него много публикаций, да и подписчиков немало. Но девушек здесь нет. Несколько фотографий с отдыха в Сочи, друзья, пикники, шашлыки, костры, рабочих моментов масса и самые тёплые фотографии с его семьёй, под хештегом три_поколения_Ермаковых.
— Ермаков значит, — шепчу себе под нос с улыбкой, а в уме прикидываю: Ермакова Диана Романовна.
Считаю, что мне идёт.
А мужчины так похожи! Все трое темноволосые голубоглазые красавцы, высокие лбы, выразительные скулы и пухлые губы, искрящиеся улыбки. Их словно на ксероксе распечатывали. Даже дед Игоря не особо седой, а отца можно посчитать за брата.
Мне нравятся они.
За полчаса я не нахожу того, что неосознанно искала. У Игоря нет ни одной фотографии с девушкой, даже фотографий с намёком на романтику нет.
Ровно к семи часам я выбираюсь из остывшей воды и укутываюсь в халат. Ноги в тапки и с телефоном спускаюсь в столовую.
— Доброе утро, — приветствую я сестру.
Шурик уже кашеварит, а вот папы что-то не видно.
— Доброе, чего это ты выползла? Я на тебя завтрак готовить не стану. Хочешь есть, подними задницу от стула, — бурчит Сашка, хмуро на меня поглядывая.
— Очень надо, — хмыкаю я.
Поднимаюсь со стула и демонстративной насыпаю в чашку хлопья, наливаю молоко. Меньше минуты и мой завтрак готов. Сажусь обратно и начинаю есть, глядя на сестру. Она корчит рожицу и отворачивается к своему ковшику.
— Чего ты в такую рань вскочила? — интересуется сестра, разливая манную кашу по двум тарелкам.
Значит, папа скоро придёт.
— Мне надо с папой поговорить.
— О чём это? — кисло интересуется сестра.
— Не волнуйся, тебя это никаким боком не коснётся, — улыбаюсь я и Шурик, сложив ладони, шёпотом обращается к потолку.
Её благодарности точечным светильникам прерывает папа.
— Доброе утро, дочурки!
Папа целует меня в макушку и садится за стол. Я не дожидаюсь, когда он позавтракает, ловлю момент, пока сестра только накрывает на стол и спрашиваю:
— Доброе утро папуль, слушай, а кто этот молодой человек? — спрашиваю я и подсовываю ему телефон.
— Хм, — усмехается папа, лишь бросив мимолётный взгляд на фото.
— Дай посмотреть? — просит тут же Шурик, но я лишь кукиш ей показываю.
— Пап, так что? — сучу я ногами под стулом от нетерпения и смотрю во все глаза на родителя.
— Игорь Ермаков, акумами занимается, договор вчера подписал с ними, а что? Откуда ты его вообще знаешь?
— Познакомились сегодня в клубе, он меня замуж позвал, — выпаливаю я и смеюсь.
— Чего? — возмущается сестра. — Глупости какие.
Папа берётся за кашу, очень медленно её ест, думает.
— Хороший парень, соглашайся, — с улыбкой говорит он, очень хорошо подумав.
— Пап, ты чего? Это несерьёзно, — ворчит Шурик и нервно размешивает сахар в чашке кофе сначала для папы, потом для себя.
— Саша, а что это у тебя там на плече?
— Где? — Шурик начинает крутиться, оглядывает себя с двух сторон, — Да где?! Ничего не вижу!
— Ну вон, справа, что-то зелёное, — говорю я и выжидаю, пока сестра ещё раз оглядит свой новенький жакет и добавляю; — Похожее на мох, которым старые девы после тридцати покрываются! — выкрикиваю я и уношусь из столовой с визгом и хохотом.
Так жаль, но погони со стороны сестры нет и повеселиться на полную как раньше уже не удаётся.
Снова поднимаюсь к себе и ложусь спать будучи спокойной и невероятно счастливой. И перед сном мечтаю о свадьбе, детях и засыпаю с мыслью, что у наших сыновей будут такие же прекрасные голубые глаза как у Игоря.
3
Пока я сплю, мне снится очень яркий и неоднозначный сон. Я стою посреди дорожки в каком-то неизвестном мне парке. Рыдаю. Почему? Это во сне мне так же не известно. Даже не могу понять, что это за слёзы. От радости они или от печали? А напротив меня стоит Игорь и протягивает на ладони колечко со жвачкой. Дальше сон обрывается, потому что меня будит мама.
— Ди, ди, — настойчиво зовёт она и трясёт за плечо.
— Да мам, что? — спрашиваю я и при этом стараюсь особо не открывать глаза, чтобы у меня ещё была возможность уснуть и досмотреть тот странный сон.
— Это ты что? Рыдаешь во сне, вон вся подушка мокрая, — объясняет мама и заставляет меня сесть.
— Ммм, сон дурацкий. Я там плакала, — говорю я, пытаясь осознать, как я за минутный момент из сна могла столько нареветься, что вся подушка мокрая.
— Сны — это ерунда, не бери в голову. Вставай, уже ужин скоро, да и девочки твои тебя на кухне ждут.
Мама сгоняет меня с кровати и начинает менять постельное бельё. Я подхожу к зеркалу, возле которого крутится Тася и ужасаюсь. Лицо всё помятое, на левой щеке отпечаталась подушка, я вся заплаканная и опухла словно накануне съела тонну солёного.
— Гулянки до утра — это явно не моё, — вздыхаю я.
— Да уж. Подружки твои не лучше выглядят, — усмехается мама.
Она с улыбкой стаскивает с моей кровати последнюю простынь и собрав всё в комок уходит.
— Ди, — зовёт меня тихим голоском Тася и я уже знаю по этой ласковой тишине, что она что-то хочет попросить.
— Что малышка? — Я глажу нашу любимицу по заплетённой голове и уже представляю её просьбу.
Минимум ногти накрасить, максимум макияж на всё личико.
— Можно мне туфли те чёрные и шляпу? — просит она и тут же обнимает, смеясь смущённо.
— Ладно, — соглашаюсь я.
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — щебечет Тася и уже бросается к моему шкафу.
Тут я замечаю, что на ней чёрное Сашино платье в пайетках и перьях страуса, которое стоило ей одной её зарплаты. На часах ещё нет шести вечера, а это значит, что Шурика нет дома. Да даже если бы и была, напади на нас зомби, она бы фиг ей разрешила взять это платье.
— Тася, она тебя убьёт и закопает под розовым кустом, — говорю я.
— Ну я же чуть-чуть, — дуется Тася. — Я немного поиграю и сниму.