Обмасонивание
Шрифт:
Моря - нет, на Гвидона, который в младенчестве бочкам днища вышибал - я не тяну, лебедей с чешуйчатыми братцами... не имеем.
"Тридцать три богатыря, Все красавцы молодые, Великаны удалые, Все равны, как на подбор...".Сами таких рОстим. Огнедар, который эти патрули гоняет,
Главное отличие моего города - население. Оно - "кочующее". Есть на "Святой Руси" кочующие земледельцы, появились и кочующие горожане.
Основная масса - учащиеся. Разных форм и направлений обучения. Кого учат задницу подмывать, кого - заводы и города ставить. Кто к чему стремление и способности проявит.
Каждый год приходят сюда, после фильтрационных пограничных пунктов, множество людей. Учатся, меняют, по мере желания и соображения, моих и их собственных, образ жизни. И, в большинстве своём, отправляются дальше. Кто - сучкорубом на лесоповал, кто - плотником в новые погосты, кто - грузчиком на пристани. Некоторые остаются здесь в работниках. Отработав необходимое, просятся, обычно, в крестьяне. Других же, кто не проявил особых талантов, мы и сами подталкиваем.
Весна. Люди отправляются дальше. В городе, как в маршевом батальоне, остаётся только постоянный состав. Этих тоже обновляем. Но не столь массово. Их места занимают лучшие из пришлых.
Одним из следствий такого режима является особенность застройки: у меня мало частных домостроений. Много промышленных, складских, учебных... казармы, бараки, бани... А вот "частных усадеб"... есть. Но мало.
Поджидавшая уже дворня бегом приняла коней, лекари увели раненных, а я с остальными потопал в свою воеводскую баньку.
В предбаннике один из гридней таскал за ухо мальчишку-прислужника:
– - Это што? Это почему? Всякое бабьё место заняло, доброму молодцу и помыться с похода негде!
На лавке аккуратно сложены два женских одеяния. Чёрных. Странно: монашеские цвета у меня мало кто носит.
– - А чё нам бабьё?! Мы и с бабьём помоемся. И с мыльцем, и с удовольствие. Сща они нас так... сла-аденько. И попарят, и намылят, а мы им...
– - Болтун. После сегодняшнего - тебе б только стоя не уснуть. Как коню в стойле. Ты глянь на соседа, не то что головку - и головёнку не поднимет. Да уж, ломанули мы ныне. Ежели у кого и встанет, так только у воеводы. Да и то...
Не то, чтобы это был вопрос. Но некоторое сомнение в моих способностях звучало. И - обосновано: последние трое суток мы непрерывно двигались. На обратном пути от Сарова не обошлось без... негораздов, пришлось повоевать малость. Сперва придурки за нами побегали, потом мы за ними погонялись. Ребята, и вправду, просто падают с ног. Им полчаса в тепле - сплошной храп будет.
А сам?
– Сам... покачивает. В голове... туманно несколько. Но - огурцом. Беломышнутость моя... позволяет втрое.
С другой стороны - и спрос с меня больше.
Одна из причин, заставляющая моих парней выдерживать изнурительные марши - уверенность в моей беспредельной выносливости, в том, что командир не заснёт, не ошибётся, ничего и никого не забудет, не бросит... Репутацию надо поддерживать.
– - Разоблачайтесь. Герои немытые.
Парни начали стаскивать себя вооружение и обмундирование, мгновенно теряя подвижность и говорливость, а я как был: в кафтане, мечах, сапогах... протопал из предбанника сквозь мыльню в парилку.
Темноватенько, жарковатенько, свечечка, ковшики... И две голые женщины, забившиеся на полке к дальней стенке. С вениками в руках. Одна... знакома. Едрить-кузьмить-выволакивать...
– - Здравствуй, Софья. Что-то ты веник чудно держишь. Никак биться собралась?
Увидеть Софью здесь я не ожидал. А увидев - не обрадовался.
Не-не-не! Она - дама вполне... И с перцем, и с изюминкой. "Приятная во всех отношениях". Но - с высокой концентрацией подъелдыкивания и уелбантуривания.
***
– - Софочка, если я соблазню твоего мужа, мы останемся друзьями?
– - Нет.
– - Мы станем врагами?
– - Нет.
– - А что же тогда?
– - Мы будем квиты!
***
Понятно, что соблазнять друг у друга мужей мы не можем. Ввиду отсутствия оных. Она - в разводе по обету, я вообще... обхожусь как-то. Но мужчин соблазняем. Она - своими прелестями и хитростями, я - сытой жизнью и картинами "светлого будущего по-попандопульски".
Постоянное ожидание конфликта. Из-за людей, ресурсов, денег... власти. Я её не пускаю. К "кормилу". И постоянно чувствую невысказанную, но присутствующую мысль: "Мы будем квиты!".
У неё ничего нет! Кроме разума, души, тела... И это уже много. Я сам так начинал - понимаю.
Причём враждебность - отсутствует. Просто, по её мнению, моё дело - бежать в оглоблях, звенеть бубенцами и радоваться счастью. Счастью иметь в возницах её. Единственную и неповторимую.
Между нами, мальчиками... я бы не стал так уж сильно взбрыкивать. Но ведь правит не туда!
В конце прошедшей осени я отдал её в "экономки" марийскому кугураку Изергену Ипаю. Которого отправил в новый погост на границе с удмуртами. После порно-спектакля с её участием, который я устроил для единственного зрителя, для её старшего сына Изяслава Андреевича, отчего тот зарезался, она вела себя тихо. Но - не долго.
Потрясение от осознания своей греховности, приведшей к самоубийству её первенца, было пережито. А роль прислужницы какого-то местного вятшего, пусть бы и главного человека в поселении, не устраивала совершенно. Вместо тихой послушной работницы в дом, занятой повседневной готовкой, стиркой, уборкой... Ипай получил искушённую наложницу, мудрую советницу и безусловную госпожу.
Быстро пройдя все эти стадии женской карьеры, Софья заскучала.
Да, она подмяла под себя всё поселение. Лаской и хитростью, силой и положением своего мужчины, она управляла всем.