Обмасонивание
Шрифт:
Я осторожно, субмиллиметрово, двигался внутри неё. Она сжималась, вздрагивала. Но - всё менее напряжённо.
– - Тебе больно? Если таково моё желание, то и боль твоя - твоя радость. Господин твой обратил на тебя внимание, хочет от тебя чего-то. Воплей каких-то, слёз, молений, коленопреклонений и подползаний...
– сделай. В церкви же, пред доской крашенной, делаешь? Искренне, с радостью и умилением? Но ты не бойся - я людей мучить не люблю. Зубы выкрошить, нос на сторону своротить, глаза выжечь, руки ноги-переломать, кожу живьём содрать... груди и ягодицы у тебя отрезать, на костре поджарить и тебя же тем мясом кормить... мне противно. Не радует. Да и твой Ипай - муж добрый. Без этаких заморочек. Научишься его радовать - будешь
Она, убаюканная моим неспешным повествовательным тоном, уже напоследок всхлипнула, прижимаясь щекой к моей груди. Даже жалко. И куда таких сопливок несёт?
– Да, в общем-то, известно куда - в нормальную святорусскую жизнь. То-то Евфросиния Полоцкая предпочла в монастырь, чем в княгини.
Понятно, что придурков-садистов среди мужчин не большинство. Но - есть. А патриархальность, беззащитность и сословная наследственная иерархичность общества - к маразму подталкивают. "А вот не по ндраву мне". И - в морду.
***
Следует ли мне обратиться ко временам уже не родовых, а вполне цивилизованных нравов? К "России, которую мы потеряли"? К благородному и высококультурному "цвету нации" первой половины 19 века?
Типа:
Молодой дворянин не позволял сыграть крепостным свадьбу, пока лично не "испробует" невесту. Родители одной из девушек дали ему отпор. Барин повелел схватить их, приковать цепями и обесчестил дочь на глазах отца и матери.
Помещик Гагарин силой удерживал в своём доме 7 девушек, которых обесчестил. Князь был весьма ревнив и при любом удобном случае бил их кнутом.
Граф Визанур развлекался тем, что поселил крепостных девок в домики, выполненные в разных стилях: китайский, турецкий, индийский. Крестьянки были обязаны одеваться в национальные костюмы этих стран. Граф и сам облачался в экзотические одежды и "ходил в гости" к своим наложницам. Он любил красить голых крепостных белой краской и заставлял изображать античные статуи.
Эпоха Пушкина и Лермонтова, Жуковского и Карамзина. Все встречались между собой, раскланивались, на званных обедах за одним столом сиживали. Потом отправлялись по делам своим. Кто - создавать славу российской словесности или возвеличивать славу русского оружия. А кто - девок насиловать да мужиков в античность вгонять.
Коллеги, вы гадалками подрабатывать не пробовали? Мы ж, типа, знаем грядущее:
"Что ни предскажет кому: разоренье, Убыль в семействе, глядишь - исполненье! Черт у ней, что ли, в дрожжах-то сидит?.." Вот и пришел Пантелей - и стоит, Ждет: у колдуньи была уж девица, Любо взглянуть - молода, полнолица, Рядом с ней парень - дворовый, кажись, Знахарка девке: "Ты с ним не вяжись! Будет твоя особливая доля: Малые слезы - и вечная воля!" Дрогнул дворовый, а ведьма ему: "Счастью не быть, молодец, твоему. Всё говорить?" - "Говори!" - "Ты зимою Высечен будешь, дойдешь до запою, Будешь небритый валяться в избе, Чертики прыгать учнут по тебе, Станут глумиться, тянуть в преисподню: Ты в пузыречек наловишь их сотню, Станешь его затыкать..." Пантелей Шапку в охапку - и вон из дверей. "Что же, старик? Погоди - погадаю!"- Ведьма ему. Пантелей: "Не желаю! Что нам гадать? Малолетков морочь, Я погожу пока, чертова дочь! Ты нам тогда предскажи нашу долю, Как от господ отойдем мы на волю!"До этого "тогда" - семь столетий. И вести себя надо соответственно реальности. Нынешней, "святорусской".
Не-не-не! Чертей в пузырёк... пока не надо.
***
– - Ну что, красавица, поняла? Полюбишь меня? Искренне. Душой и телом. Помыслами и пожеланиями. Радостями и печалями.
Я - пошутил. Чисто для её успокоения. Ожидал... какой-нибудь ответной улыбки. Но девка восприняла конкретно: упёрлась мне в грудь руками, осторожно, ожидая постоянно новой боли, приподнялась. Плотно сжав зубы, "смежив очи", она начала опускаться, надеваясь всё глубже. С решительным выражением лица, будто на амбразуру бросается... Ну, не грудью же!
Я - замер.
***
Кто мне эта малолетняя "доска с глазами"? Ипайнутая жёнка? Но - живое существо. А я и правда - мучить кошек никогда не любил. Котят топить приходилось. По осознанной необходимости. Но наслаждаться звуками и видом страданий жертвы...
И ещё. Мне до сих пор удивительно видеть, как набор акустических колебаний превращается в слова, в понятия и идеи, в мысли и эмоции человеков. В действия. Меняя оценки действительности до противоположных.
Вот только что: "... сильный, державный, царь православный, царствуй на славу...". Все сто восемьдесят миллионов, по всей широтно-долготно протяжённой... А вот раз и - "Долой кровавое самодержавие!". Тоже - повсеместно и широтно-долготно.
Здесь - не империя. Только одна душа. Но ведь и сто восемьдесят миллионов - из таких, отдельных, состоят.
Кое-какое... бла-бла-бла. Можно в спектр частот разложить. А у них - мысли, эмоции... поступки. Часто - против их собственных непосредственных материальных интересов. Иногда - против даже самой жизни. "И как один умрём в борьбе за это".
Вот, только что, надеться на немелкий уд лысого здорового чужого мужика - ужас. Несчастие невыносимое. Дальше - только повеситься. А вот - доза акустики. И то же самое действие исполняется уже осознанно, целенаправленно, самостоятельно. Одно из возможных. В границах допустимого. В изменившихся только что границах.
Дальше, если повезёт, это же действие, те же движения будут восприниматься как желаемые, приятные, прекрасные... Если, конечно, Ипай не вытопчет ростки нового, чуть начавшие пробиваться в её душе, своим слоновьим брюхом.
***
Она съехала до упора. И удивлённо уставилась на меня.
– - Что, не больно? Я ж говорю - растянешься. В голове у тебя, конечно... Но тело твоё женское само знает. Только мешать не надо. Учись, детка, пока я живой. А теперь давай потихоньку вверх. И не спеша - обратно. Попрыгаешь чуток, ещё и понравится.
Всё с той же замедленностью сапёра на проржавевшем боеприпасе, она начала подниматься и опускаться... Не, блин, совсем не мой темп. Пришлось запустить руку ей между ног. В поисках "бутона наслаждений". Бутончика...
Факеншит! Должен же быть! Ага... Будет страстной женщиной. Когда вырастет. Но-но! Стоять! В смысле - сидеть. А второй рукой - прижать пальцами её сосок... Это что?! Это - грудь?! В смысле - бюст?! Англичане правы, давая слову "bust" значения: банкротство, халтура, разорение, налёт полиции...