Обмен заложниками
Шрифт:
— Тише, Анечка, успокойся, — слабым голосом сказала она. — Что хотели офицерику-то предъявлять? Зачем сюда пришли?
— Как? Как «зачем»? — Анна всплеснула руками. — Все документы, состояние временного счета, заверенная справка о переводе — все в сейфе.
Самое наступило время принять сильнодействующее — иначе невозможно будет слушать эту историю. Ольга Сергеевна, белее мела, запила лекарство водой и сказала:
— Анечка, нужно собраться. Расскажи, голубушка, все по порядку. Про визы, про документы, про деньги, все расскажи.
Услышав из уст свекрови «голубушку», Анна снова заревела в голос, и еще какое-то время ушло на то, чтобы привести ее в чувство.
Потом общими усилиями «вспомнили» код. Открыли сейф. Ольга Сергеевна дотошно рассматривала бумажку за бумажкой и слушала невестку. Спрашивала, переспрашивала, уточняла.
Картина яснее не становилась.
— Какая-то ошибка, — убежденно сказала Ольга Сергеевна. — Сбой в системе, вирус, я не знаю! Надо извиниться перед этим офицером, попросить прощения, чтобы Андрюшу отпустили, и срочно разбираться с банком. Деньги переведены, все оригиналы документов у нас на руках. Нет абсолютно никаких поводов для волнения.
— С банком связаться нельзя, — подал голос из угла Боба.
Обе женщины повернулись к нему.
— Мы сейчас очень близко от Солнца, сигнал глушится. От земного Интернета мы отключились вчера, а к марсианскому подключимся только через четыре дня.
Анна молчала.
— Тем более, — пытаясь убедить в первую очередь себя, продолжила Ольга Сергеевна. — Через четыре дня уже на спокойную голову и разберемся. А из Андрея узника делать не позволим! Все летят как люди, а он там один непонятно где…
— Там их трое! — закричал Боба. — Папа и два араба!
— Какие арабы, голубчик? Ты о чем?
Боба сбивчиво рассказал про террористов.
— Все повторяется, — непонятно сказала бабушка.
Анна приняла успокоительное.
— Надо идти к капитану, Ольга Сергеевна, — настаивала она чуть погодя. — Незачем нам связи ждать, нужно по горячим следам разбираться! Показать бумаги, зарегистрировать заявление…
— Да след-то, чай, остыл уже, — задумчиво сказала Ольга Сергеевна. — Мы, Анечка, сначала подумаем, а потом сделаем. Капитан — лицо должностное, его задача — привести корабль на Фобос. Он в ответе за наши жизни, а не карманы. Нужен контакт с банком. И, видимо, с полицией.
— Стражей порядка Марса, Фабиуса и Демократоса, — поправил начитанный внук.
Все замерли в молчании. Потом потихоньку расползлись по разным углам. Анна неожиданно уснула, видимо, подействовало успокоительное.
— Ба, — тихо позвал Боба. — Все плохо, да?
— Пока не знаю, Борис, — строго ответила Ольга Сергеевна. — Пока не знаю.
Мальчишка еще долго ворочался, прежде чем тоже уснул.
Ольга Сергеевна включила лампочку в изголовье и снова принялась рассматривать и сверять документы.
Когда «Фридом» замер в захватах дока, началась обычная сутолока. Силу тяжести урезали до пол-«же» рывком, словно намекали: полет окончен. Ольга Сергеевна поглядывала на выигранные в лотерею дешевые часы с марсианским циферблатом. Аня орала на Бобу, чтобы тот не смел высовывать нос в коридор. Вещи, за месяц расползшиеся по шкафам и полкам, теперь снова выстроились чемоданной пирамидой, напоминая хозяевам об их иммигрантском положении.
Наконец и на четвертую палубу подали гравиконтейнеры для багажа, а затем начали выпускать пассажиров. По длинным прозрачным рукавам от громады «Фридома» к устью терминала «Фабиус» ползли цепочки людей.
Сколько же звезд, подумала Ольга Сергеевна. Как обделена Земля этим чарующим видом! Багровый блин Марса нависал над горизонтом. Мысли об Андрее ютились где-то на заднем плане. Ольге Сергеевне в какой-то момент показалось, что она увидела его в соседнем тоннеле — сутулую фигуру в сопровождении двух охранников.
Жалко, что мы теперь долго не увидимся, отстраненно подумала она. Не поужинаем вместе под бутылочку бургундского. Андрей бы рассказывал о своих несусветных идеях, Аня смотрела ему в рот, а Боба спорил с отцом, пытаясь найти в его рассуждениях дырку. А я бы сидела в своем кожаном кресле, подобрав ноги, куталась в плед, слушала их перепалку, и было бы так хорошо и спокойно…
Но нам путь туда, — Марс в ответ скабрезно оскалился долиной Маринера. Нам туда — а Андрею на Деймос. На Ужас, ибо нет у маркетологов права переименовывать небесные тела. На достаточно обустроенном Демократосе — образцовый трудовой лагерь, и Андрей застрянет там на пару лет, это как пить дать. Что впаять, найдут. Оставшихся у нас денег не хватит и на два месяца, и нужно что-то делать, ведь Бобе всего двенадцать, а Аня — абсолютная тряпка, незлая, глупая и мнительная, она не вытянет семью, а я — я никому уже не нужна, старая развалина, во сто раз глупее, раз вообще согласилась на эту авантюру…
На паспортном контроле их долго мурыжили из-за того, что Андрея провели по другому каналу. Пришлось заполнять дополнительные документы, ставить, толком не читая, десятки подписей. Смысл в этом угадывался один — неблагонадежная семья заслуживала повышенного внимания.
Аня находилась в глубоком ступоре. Как заводная игрушка, она реагировала только на прямые команды. Боба жался к матери, став словно на пару лет младше.
Ольга Сергеевна бросила магнитную карточку вида на жительство и уже ненужный паспорт на стойку последнего контроля. Им осталось получить багаж, пройти в соседний зал, оформиться на челнок до Нью-Франклина и навсегда опуститься в атмосферу своей новой планеты, без гарантий нормальной жизни и без перспектив достойной. Потому что так за них решили какие-то грамотные мерзавцы.
Паспортистка медлила, листая паспорт туда и сюда. Ольга Сергеевна подняла на нее взгляд. Симпатичная девчушка. Открытое лицо, нос в веснушках, ямочка на подбородке. Немного похожа…
— И что, безмозглая дура, — улыбаясь, сказала пограничница, — так и пойдешь дальше, как корова на убой?
Не «похожа», а это и была — Магда. Только молодая-молодая, как пятьдесят лет назад. Ольга Сергеевна открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого проснулась.
А сны Анны оккупировал огромный страшный мулат по имени Авангард. Она смеялась над старинным именем, но тот не понимал шуток и бил ее по лицу. Анна плакала и пряталась от него, но Авангард все равно находил ее, тряс за плечи, и говорил, обнажая прямо перед ее носом страшные лошадиные зубы и нездоровые десны: