Обнаженная натура
Шрифт:
Кумбаровича на месте не было, не было и Неупокоевой. Стояли на чайном столике шахматы, фигуры выстроились по краям доски, готовые к бою. А у стола Родионова на шатком стульчике примостилась щуплая женщина неопределенных лет, плотно сжав острые коленки и держась обеими руками за сумочку. Родионов, бегло осмотрев ее, молча кивнул и сразу ринулся к подоконнику, заранее чувствуя бесплодность предстоящих поисков. Рукопись, конечно, рано или поздно обнаружится сама собою, всплывет из неведомых глубин, как всегда обычно бывает, но ведь «пять минут»!
Родионов
— Простите, пожалуйста, — робко напомнила о себе женщина.
— Слушаю вас, — Родионов продолжал рыскать глазами по подоконнику.
— Не могли бы вы выделить мне секунду внимания…
— К сожалению… — начал Павел.
— Сейчас много лжеучений в мире! — крикнула женщина и Родионов понял, что влип.
— Стоп! — он поднял руки, пытаясь сразу развязаться, но не тут-то было.
— Во вселенной существует шестнадцать астралов! И мне поручено предупредить человечество…
— Стоп же! — гневно перебил Родионов. — Я православный. Для меня все эти астралы…
— Нет! Вы будете слушать истину!.. Будете! Будете!.. Я вступила в контакт с иерархами…
— Вот что! — радостное озарение осенило Павла. — Вам повезло! Ступайте к главному! Он в этом профессионал… Над ним, между прочим, из-за этого смеются за глаза…
— Я понимаю, понимаю! — обрадовалась визитерша. — Столько непонимания в мире…
— Пока не ушел, немедленно к нему. Он поймет. Ему ведь тоже многие не верят…
— Не верят! — всплеснула руками собеседница, позабыв про сумочку, которая с металлическим звяком свалилась на пол. Родинов кинулся поднимать.
— К нему! — указал он рукой на дверь. — По коридору направо и в конец. И мой вам хороший совет — будет выпроваживать, упритесь. Он опасается провокаций.
— Бегу! Уже бегу! — топая ногами на месте, радовалась контактерша. — Он поймет…
— Как не понять! — горячил Пашка. — Он спец в этом. Кипы вырезок… Только постарайтесь подобрать к нему ключик.
— Э! — махнула рукой женщина и похлопала по сумочке, давая понять, что ключик у нее имеется. — В конец и направо?
— Направо и в конец, — уточнил Родионов. — Там двое их. С тростью который, того опасайтесь, у него третий глаз… Удачи вам! — крикнул он уже в убегающую спину.
Он опустился в кресло и вздохнул с облегчением. Как минимум, полчаса передышки, удовлетворенно подумал Родионов… Взгляд его тотчас выхватил багровый уголок потерявшейся папки, высунувшийся из середины бумажной кипы. Но теперь спешить было ни к чему…
Родионов рассеянно перелистывал багровую рукопись. Пьеса. Так-так… Действующие лица. «Истина. Лицо суровое. Прозрачная туника… Правосудие.
Родионов встал, поместил багровую папку под мышку и отправился выручать главного редактора.
Из-за двойной, обитой черным дермантином двери, доносились взволнованные отрывистые восклицания, слышался частый стук нервной трости Сагатова. Что-то обрушилось с тяжким грохотом. Родионов набрал в грудь воздуха и ринулся на звуки.
Напротив Сагатова, подавшись всем телом вперед, сидела его знакомая. Точно в такой же позе застыл и Сагатов. Он был совершенно обездвижен, только быстро-быстро, словно отбивая морзянку, стучала в пол его трость. А за его спиной, крепко вцепившись в спинку стула, прятался бледный, часто дышащий Виктор Петрович. Два соседних стула лежали опрокинутыми на полу, рядом валялась перевернутая хрустальная пепельница с неопрятным сором окурков и обгорелых спичек, рассыпанных по ковру.
Родионов вошел, подняв к плечу папку на растопыренной ладони, как официант с подносом. Посетительница злобно сверкнула черными страшными зрачками, уронила руки на стол, и они стукнулись с костяным звуком, словно два обглоданных мосла.
И как будто лопнула невидимая струна, все пришло в движение. Вскочил с выпученными жалкими глазами Сагатов. Виктор Петрович выхватил из кармана носовой платок, стал промакивать вспотевший лоб.
— Вот рукопись! — объявил Родионов, опуская багровую папку.
— Что? Какая рукопись? — отрывисто и сипло проговорил Виктор Петрович, пустыми глазами глядя на Пашку и как будто даже не узнавая его.
— Пьеса, — пояснил Родионов. — Правда и истина в прозрачных туниках…
Виктор Петрович переглянулся с Сагатовым.
— Вы понимаете что нибудь?
— Нет, — признался Сагатов. — Кто этот гость?
— Родионов, — представился Павел и склонил голову.
Сагатов тоже склонил голову, развел руки и стал осматривать себя с видом человека, которого окатила грязью проехавшая мимо машина. Он ощупал полу бархатного пиджака, похожего спереди на фрак, и вопросительно поглядел на Пашку.
— Вы Сагатов Всеволод Арнольдович, член СП, автор шестнадцати книг, — пришел ему на выручку Родионов. — А вы, Виктор Петрович, хотели ознакомиться с рукописью. Вот она.
— Оставьте меня, — слабо попросил Виктор Петрович и, придерживаясь за край стола, как полярник во время бурана, стал продвигаться к своему креслу.
Никто не заметил, как и куда пропала таинственная посетительница. Родионов потянул носом воздух, но пахло только рассыпанными окурками. Никаких оккультных серных запахов.