Обнаженная. История Эмманюэль

Кристель Сильвия

Возвратившись в Нидерланды, я попрошу несколько дней отпуска, чтобы забыть о жалобных стонах босса, который в салоне бизнес-класса настойчиво, будто соборования, требовал моей руки, умоляя защитить его от преследования тайных злых сил.

Я беру тайм-аут, веду мертвое существование передышки. Снова обретаю свою любимое ничегонеделание на материнском диванчике — это мои непрезентабельные владения с круглыми углами, и я их не покидаю. Я смотрю в телевизор и на мать, которая читает газету и то и дело нетерпеливо поглядывает в мою сторону. Моя инертность бесит ее. Ну и ладно. Я думаю о

Яне, о боссе, о кино, о Голливуде… и как бы туда попасть… А видела я только Филадельфию.

Я начинаю активно пробивать себе дорогу. Шеф меня простил. Он отпускает меня с работы, чтобы я могла пройти первое прослушивание. Я знакомлюсь с Пимом де ла Паррой, голландским режиссером. С недавних пор, после шумного коммерческого успеха фильма «Blue Movie», он в ореоле славы. Его ассистент — Вим Верстаппен, другой постановщик, его карьера только началась. На встречу с ними я прихожу с Яном, чтобы сразу поставить все на место. Мне нужна роль в кино, ничего больше.

Я еще совсем неопытна. Пим и Вим любезны и говорят со мной без обиняков. Они хотят помочь мне и советуют начать с работы манекенщицей: так я привыкну к яркому освещению, научусь входить в образ, приобщусь к миру красоты. Пим дает мне координаты агентства, куда я отправляюсь незамедлительно. В агентстве я знакомлюсь с Коринной, она будет учить меня и контролировать. Она верит в меня, дает советы, прихорашивает: парикмахер, примерка, диета без жареной картошки. Очень скоро мне позвонили и предложили сделать первые снимки по заказу местного бутика одежды. Это займет всего день, а заплатят очень хорошо. Я довольна, теперь я стану больше зарабатывать на жизнь. Зарабатывать на жизнь… Не будь этой общей для всех необходимости, я проводила бы время лежа в постели, как принцесса виртуальных миров, слегка безвольная, мечтательная, усталая раньше времени и глухая к возмущенным приказам матери: «Иди работать!»

Еще несколько снимков в немного грустный зимний вечер, вдали от матери и ее вечного спутника — стаканчика с хересом, и я возвращаюсь домой с подарком: цветным телевизором. Мать снова широко улыбается, эта прекрасная улыбка очень красит ее. Когда через несколько дней я приеду опять, улыбка еще останется на ее лице, предвещая исключительный, крепкий поцелуй и короткий вздох прямо мне в шею. Я вознаграждена, довольная тем, что принесла пользу, ничто не может омрачить эту радость. Благодаря мне жизнь у матери теперь будет цветной. Я заработаю еще, и я снова увижу улыбку матери, крови и плоти моей.

Утрехтский вокзал остается слева. Я шагаю легко и быстро. Солнце скоро зайдет, а мне нужно на поезд в Амстердам. Там у меня встреча в агентстве. Это важное свидание в национальном отделении журнала «Elle». Если все пройдет удачно, мое лицо увидит вся страна. Шлю улыбку своим нимфеткам. Отель справа все тот же. Мое окошко под самой крышей кажется маленькой кривой коробочкой, положенной на черепичный скат. Там, в этом крохотном пространстве, я мечтала о полете. Я больше не смотрю на отель, я смотрю прямо вперед, я иду прямым путем. Человек на скамейке пялится на меня и медленно крутит головой, следя за моей походкой. Я встречаюсь с ним взглядом, улыбаюсь, он кажется спокойным и симпатичным. Он в годах, примерно одних лет с моим отцом, у него длинная темная борода и очень светлые глаза, он играет на флейте. Похоже, опустившийся

тип. Я выхожу из поля его обозрения, а он так и застывает с вывернутой шеей, дальше она не поворачивается. Обернувшись, я без стеснения смеюсь этому мимолетному восторгу.

— Мадемуазель! Мадемуазель! Подождите! Подождите!

Я вскидываю голову и ускоряю шаг. А если это «подонок»? Сестра Мария Иммакулата говорила, что у дьявола доброе лицо. Человек встает со скамейки и идет ко мне. Я ускоряю шаг. Он догоняет меня и касается моего плеча.

— Да что вам надо, в конце концов?!

— Ничего плохого, я ослеплен вами я хотел бы вас поблагодарить.

— За что?

— За этот миг.

— Спасибо, вы очень любезны, но…

— Вы ангел! Удивительный сплав…

Ну и ну, и тут металлургические термины. Я перебиваю:

— Слушайте, месье, мне пора на поезд, я должна бежать, простите.

— Дайте руку.

— Да что такое!..

— Дайте руку, говорю вам.

В голосе мужчины столько нежности, что я протягиваю руку.

— Правую, правую руку, пожалуйста.

Он хватает руку, которую я подала ему жестом принцессы крови, он мягко хватает ее, поворачивает ладонью вверх и подносит совсем близко к своим глазам.

— Вас ждет бурная жизнь, у вас есть все таланты, своей славой вы затмите Софи Лорен!

Я опускаю глаза, вырываю руку, убегаю, я сейчас опоздаю на поезд.

— Ну, ты понимаешь, какой это крупный контракт — работа в журнале «Elle» на территории Нидерландов и Бельгии. Фотосеансы намечены на ближайшую неделю на морском побережье. Тебе придется освободить для нас три полных дня.

— Не могу. Грядет съезд металлургов.

— Послушай, — настаивает Коринна, — за участие в этой кампании ты получишь свою шестимесячную зарплату, а если съемки возобновят, то и больше, всего за три дня позирования, подумай как следует…

— Я хочу сниматься в кино.

Коринна озадачена, она отвечает:

— Это прекрасная мысль, такое возможно, но всему свое время. Ты молода, у тебя все впереди. Ты можешь сняться в кино и через несколько лет, когда будешь меньше работать с фотографами.

— Хочу сниматься в кино! И как можно скорее, я хочу стать актрисой.

— Но хоть не прямо сейчас!

— Хочу быть актрисой.

Коринна не желает больше разговаривать, она ищет в своем справочнике имя и телефон, потом говорит их мне.

— Позвони Элли Клаус, это моя подруга, она заведует кастингом. Пусть она тебя посмотрит.

Схватив этот клочок бумаги, я начинаю нервно сворачивать и разворачивать его, так что он превращается в маленький размокший комочек, который я крепко сжимаю в кулаке, как выигрышный билет.

Кеес смешной, экстравагантный, он тут главный модельер. Я познакомилась с ним на студии. Во время разговора он сильно жестикулирует, суетится, режиссирует собственное поведение; как он сам мне признался, он бисексуал. Это его концепция, которую он подкрепляет интересным соображением: «би» уж точно лучше, чем «моно», это все равно что второй талант. Мы флиртуем, развлекая друг друга. Я знакомлю его с Яном, моим белокурым плейбоем. Они тут же сходятся, их тянет друг к другу, как магнитом. Мне предстоит потерять обоих и после этого случая лучше понять, что такое бисексуальность.