Обнаженное солнце
Шрифт:
– Разве это в сущности не одно и то же? – с интересом спросил Бейли.
– Ничего похожего, уверяю вас. Вот сейчас в данную минуту, вы видите только моё изображение. Но вы не можете ни коснуться меня, ни ощупать, ни почувствовать мой запах. Ничего подобного. К тому же я нахожусь от вас на расстоянии, по крайней мере, двухсот миль. Как же можно говорить, что это то же самое?
– Но, послушайте, я ведь вижу вас сейчас собственными глазами! – воскликнул Бейли.
– Нет, вы видите не меня, а моё изображение. И уверяю вас, между этими двумя понятиями существует огромное различие.
– Понимаю, –
– Значит, вы считаете, что видите меня? – шутливо спросила Гладия и слегка наклонила головку.
– Мне так кажется, – пробормотал Бейли.
– Значит, вы не будете возражать, если я сниму свой пеньюар? – Она рассмеялась.
«Эта женщина дразнит меня, не следует поддаваться её несколько фривольному тону», – подумал Бейли, но вслух сказал:
– Пожалуй, не стоит. Мне нужно поговорить с вами по делу. А все эти вопросы мы сможем обсудить как-нибудь в другой раз. Ладно?
– Может быть, вы предпочитаете, чтобы на мне была более деловая одежда, чем эта?
– Нет, мне всё равно.
– Можно ли мне называть вас по имени, а не по фамилии?
– Если вам так хочется.
– Как вас зовут?
– Илайдж.
– Ну, хорошо. – Она грациозно опустилась в кресло.
– Итак, поговорим о деле, – медленно начал детектив.
– Поговорим о деле, – откликнулась молодая женщина.
Бейли чувствовал себя в затруднительном положении. С чего начинать допрос жены убитого? У себя, на Земле, он отлично знал, как проводить подобное расследование. Оно обычно начиналось с самых рутинных вопросов, ответы на которые часто были ему заранее известны. Но эти вопросы были необходимы. Они незаметно подводили к следующей более серьёзной стадии допроса и заодно давали ему время время и возможность составить хоть какое-то представление о человеке, с которым он имеет дело. Но здесь? Даже такое тривиальное понятие, как «видеть», здесь, как оказалось, имеет совершенно иное значение, чем на Земле. То же самое может быть и с другими привычными ему понятиями. И тогда он сразу попадёт в неловкое и невыгодное для себя положение.
– Сколько времени вы были замужем, Гладия? – наконец решился он.
– Десять лет, Илайдж, – ответила она.
– А сколько вам лет?
– Тридцать три.
Бейли почувствовал смутное удовлетворение. С тем же успехом он мог услышать в ответ, что ей сто тридцать три.
– Вы были счастливы в замужестве? – прозвучал следующий вопрос.
– Что вы имеете в виду? – неуверенно отозвалась Гладия.
– Ну как же, – Бейли остановился. А что он действительно имел в виду? И что вообще считалось счастливым браком по солярианским понятиям? – Ну, скажем, вы часто встречались с вашим мужем?
– К счастью, нет. Мы ведь не животные, не так ли?
Бейли поморщился.
– Да, но ведь вы жили в одном и том же доме, и я подумал…
– Конечно, в одном и том же, – перебила она. – Но у каждого из нас была своя половина. У него была очень важная работа, которая отнимала у него всё время, а у меня были свои дела. Мы вступали в зрительный контакт в тех случаях, когда это было необходимо.
– Но он всё
– О таких вещах неприлично говорить, но… иногда он приходил на мою половину.
– У вас есть дети?
Гладия вскочила с видимым волнением.
– Это уже чересчур!
– Стойте, стойте!.. – крикнул Бейли и стукнул кулаком по спинке кресла. – Вы мне мешаете работать. Я расследую убийство, вы понимаете, убийство?.. Причём убили не кого-нибудь постороннего, а вашего собственного мужа!.. В конце концов, вы заинтересованы в том, чтобы убийца был найден и наказан, или нет? Отвечайте мне.
– В таком случае, задавайте вопросы относительно убийства, а не…
– Я должен задавать всевозможные вопросы. Прежде всего, я хочу выяснить, огорчены ли вы тем, что произошло. Кстати, вы не производите впечатления убитой горем жены, – прибавил Бейли с нарочитой жестокостью.
Гладия выпрямилась.
– Смерть молодого и полезного члена общества, а в особенности правителя, всегда огорчительна, – надменно процедила она.
– А тот факт, что убитый был вашим мужем, ничего не добавляет к вашим чувствам?
– Его назначили мне в мужья, и мы, ну… – она старалась подыскать слова… – Мы иногда по расписанию встречались друг с другом, и… если уж вы хотите знать, у нас не было детей, потому что мы не получили соответствующего предписания и… Но я не понимаю, какое всё это имеет отношение к моим чувствам!.. – Она замолчала.
«Возможно, всё это действительно разные вещи», – подумал землянин. Многое зависит от порядков, существующих на Солярии, а вот как раз о них он, Бейли знал очень мало.
Он решил переменить тему.
– Я слышал, что вы лучше других знаете все обстоятельства убийства?
Бейли почувствовал, как его собеседница внутренне напряглась.
– Я… я действительно обнаружила труп. Вы это хотели сказать?
– В таком случае, вы не присутствовали при самом акте убийства?
– О нет, – ответила он еле слышно.
– Расскажите мне сами своими словами, что произошло. Не торопитесь и рассказывайте обстоятельно.
– Рикэн пришёл ко мне на мою половину, – начала Гладия Дельмар. – Это был согласно расписанию день нашей встречи. Я знала заранее, что он придёт.
Её голос прерывался, а глаза стали очень большими и грустными. Пожалуй, скорее они были серого, а не голубого цвета, отметил про себя Бейли.
– Он всегда приходил в назначенный день?
– О да. Он был очень добросовестным человеком и хорошим солярианином. Он никогда не избегал назначенных дней и всегда являлся в одно и то же время. Ну, конечно, он оставался у меня не так уж долго. Ведь нам ещё не было предписано заводить де… – Она не смогла заставить себя закончить фразу, но Бейли понимающе кивнул. – Ну, мы поговорили с ним несколько минут. Видеть друг друга во время реальной встречи было трудно, понимаете? Но он был деликатным человеком, не выражал никаких чувств и всегда разговаривал со мной вполне спокойно. Потом он ушёл, чтобы заняться своим важным делом, точно не знаю, каким. У него была специальная лаборатория на моей половине, куда он мог всегда удалиться в дни наших свиданий. Конечно, это не было таким огромным помещением, как лаборатория на его половине.