Обнаженность
Шрифт:
Мстислав был на пару лет старше нас, учился на театральном факультете. Все встречи и вечеринки он превращал в веселье, торжество и придавал им неповторимый и уникальный стиль " a la Мстислав ". Его родители работали в дипломатическом представительстве и находились в постоянных и долговременных отъездах, оставляя квартиру в полном его распоряжении.
На этот раз он решил организовать душевный и незабываемый приём для своих иностранных гостей - близких друзей его семьи. Они прибыли в Москву с Ближнего Востока. Друг Мстислава - сын нефтяного магната, чем сам Мстислав беспрестанно хвастался, только закончил факультет международных отношений и собирался провести в столице целый год в должности помощника Уполномоченного Посла посольства своей страны - Саудовской Аравии.
Элитная московская квартира в районе Тверской преобразилась в восточную сказку: искушая, соблазняя восточными декорациями и праздничной, интимной обстановкой.
По центру зала был организован огромный "дастархан", покрытый восточными лакомствами и обложенный пестрыми, поблескивающими подушечками. Приглушенный свет, развешанные на стенах фонарики, которые, по какой-то причине, показались Мстиславу подходящими для декорации в восточном стиле. Кальяны...
Я улыбнулась и продолжила рассматривать полностью преобразившуюся квартиру.
Несколько знакомых лиц. Таинственная дистанция между знакомыми лицами и чинно восседающими гостями…
– Я знала!
– шепнула я Мишке, - Я знала, что нас пригласили сюда с корыстной целью! Беги пока не поздно! Спасай свой вечер!
Мишка рассмеялся. Нам на встречу из кухни выбежал озадаченный Мстислав.
– Они по-русски совсем не разговаривают! Да и, вообще, слова не молвят!
– прошептал он с неудобством в голосе.
Жонглируя сигаретой в руке, он спешил вырваться на балкон, зажечь её и, таким образом, успокоить свои нервы.
– Это похороны, а не праздник! Я не знаю чем их отвлечь! Хоть Омара Хайяма читай по центру зала!
– продолжал он, в ожидании предложения о помощи или новоиспеченной идеи.
Потеряв Мишку из вида, я оглянулась в сторону зала.
– Да ладно тебе! Преувеличиваешь как всегда! Вон, смотри, Мишка только зашел, уже кальян в руках крутит!
– сказала я, продолжая наблюдать за Мишкиными непредсказуемыми действиями.
“Он вообще его пробовал когда-нибудь?” - подумала я и, в тот же момент, побежала в зал, чтобы незаметно вынуть у Мишки изо рта что-то, что в те времена мне казалось некой "гадостью".
Но было уже поздно - на меня летел клубок белого дыма с тонким, слегка мятным ароматом.
Гости почти неподвижно сидели вокруг дастархана: молча, терпеливо. Спокойная восточная музыка делала обстановку весьма приятной.
“И что он так беспокоится?” - подумала я, поприветствовав гостей скорым рукопожатием и присев на колени напротив Мишки, заполнив пустое место.
Мишка в тот момент пытался скрутить под собой ноги.
Я не смогла сдержать улыбку. Сидящий напротив меня молодой человек, также наблюдал за его действиями. Посмотрел на меня. Улыбнулся.
– Good evening!- произнес он, элегантно склонив голову, с глубоким, почти исходящим из центра его груди, арабским акцентом.
– Ассалом Алейкум - произнесла я, достав из залежей своего словарного запаса подходящую фразу персидского происхождения и приподняла на него глаза.
Темноволосый, смуглокожий, сильный телосложением и черными как ночь, искрящимися, околдовывающими глазами - таким был мой новый знакомый, на которого Мишка в тоже время посматривал весьма подозрительно.
– Мое имя - Амал.
– произнес он одну только фразу на русском и продолжил на английском: - Nice to meet you.
– уверенно протянул мне руку.
Я представилась, сжав его ладонь в ответном приветствии.
– Ну а теперь - мазурка!
– с громким восклицанием вошел в комнату Мстислав, прервав наше знакомство и вызвав у меня несдержанное хихиканье.
С Мстиславом нас объединяла огромная любовь к литературе XIX века. Эту любовь мы разделяли в узком кругу, состоявшем из двух человек, на чём мы основывали наше общение, а также наш юмор, который, скажем, не все понимали. Мстислав был самым настоящим персонажем - он вживался в эпоху. Разговаривал в стиле XIX века - поэтично и, зачастую, цитируя современников эпохи, и выделялся несвойственным нашим временам стилем одежды. Мне это нравилось. Это делало нашу дружбу уникальной, незаменимой.
А в то время, девушка Мстислава – Ольга, хлопотала, организовывая что-то , чтобы занять и развлечь гостей. Ольга и Слава, как я коротко называла Мстислава, состояли в очень неоднозначных отношениях. Возможно, они ощущали оставшуюся подростковую романтичность, а возможно, были очень, очень близкими друзьями. Втайне я знала, что глазки Мстислава блестели при виде привлекательных представителей мужского пола, и уж очень близким и душевным другом он был для женщин. Эти мысли я также хранила в секрете, запертыми на ключ под фразу: "Пусть все течет своим чередом". Тем временем, я наслаждалась дружеской нежностью, преданностью и артистичной эксцентричностью Славы, с которым я могла делиться самыми скандальными секретами и который озвучивал эти "остренькие" подробности красивыми французскими восклицаниями, вместо того, чтобы придавать их суровой критике.
Пока присутствующие зажигали под музыку и потягивали кальян, я завела приятный разговор на английском языке со своим новым знакомым: о культуре, о Москве, об увлечениях. Амал показался мне очень образованным и серьезным молодым человеком, с которым я провела приятный вечер.
– Ну вот, а ты говорил, что вечер не удался!
– подошла я к Мстиславу, в надежде получить "зеленую карточку" на мое незаметное исчезновение и не пропустить встречи с моим покорителем небес - с моим полковником!
– Уходи! Наслаждайся своим "amour secret", о котором ты ничего не рассказываешь!- произнес Мстислав, видя мои молящие о свободе глаза и упрекнув меня в скрытности.
Расстояние, приблизительно в 3 км, которое нас разделяло, я решила преодолеть на метро. Попрощавшись со всеми, я оделась и уже собиралась выходить…
У входной двери меня поджидал Амал, неумело сделав вид, что случайно столкнулся со мной в длинном коридоре.
– Ты уже уходишь?
– спросил он, пытаясь замедлить мой побег, - Позволь мне проводить тебя… - произнес и поспешно подправил рукав своего темного пиджака, прикрыв белый манжет.