Обнаженные розы
Шрифт:
– М-м.-промычал перепуганный и растерянный владелец магазина.
– Кто знал о вашей сделке с этим Фабианом?.. Он, кто? Тоже еврей?
Михаил фыркнул.
– Венгр. Тот ещё антисемит.
Стас не смог сдержать кривую улыбку, видя с какой детской обидой проговорил последнее слово Кауфман.
– Он разводит розы?
– Ага.-кивнул Кауфман.-У него один из самых больших розариев в России.
– А почему он решил продать вам такие крупные партии цветов, да еще и со столь огромной скидкой? Вы
Михаил Кауфман пожал округлыми плечами.
– Да просто я оказался расторопнее всех остальных продавцов цветов! И он продал их мне... Мне повезло.
– Это теперь под большим вопросом.-заметил Стас.-А что его побудило продать такое количество цветов?
Кауфман снова пожал плечами.
– Так мне то откуда знать... Я проверил, цветы нормальные... Все в порядке. Скидка заманчивая... Я купил.
Михаил произнес это так, словно иначе никто бы и не поступил.
– Я так понимаю у вас остались контакты Фабиана Арманда?-спросил Стас.
– Да, конечно...
– Будьте добры его телефон и адрес, прежде всего.
– А это... сейчас...-Кауфман полез в карман и вынул огромного вида смартфон.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы отыскать нужные контакты.
Он продиктовал их Стасу. Корнилов забил полученную инфу в свой смартфон.
– Отлично.-кивнул он.-Теперь о ваших сотрудниках. Сколько у вас продавцов? И есть ли среди них новенькие?
Михаил тут же кивнул.
– Есть!-ретиво закивал головой толстяк.-Конечно! Есть! Взял одного на днях... Парень не ахти какой, но мне продавец нужен был срочно... А вы думаете, это кто-то из них, да?
Стас едва заметно качнул головой.
– Мы пока только можем предполагать, господин Кауфман. Будьте добры имена и адреса продавцов.
Кауфман продиктовал ему необходимую информацию о своих работниках.
Их было трое. Старший продавец и двое младших. Один стажер, новенький. Две девушки и один парень.
Корнилов обернулся. Ящер трудился вокруг тела девушки.
Михаил Кауфман подступил ближе, выглянул из-за спины Стаса.
Корнилов посмотрел на него.
– Чтоб меня...-прошептал толстяк.
Его округлившиеся глаза смотрели в одну точку.
– Это же... это же... кем же... кем же надо ж быть ж... это же...
У него затряслись губы.
Стас раздраженно цокнул языком, рывком развернул толстяка.
– Вам лучше здесь не находиться.-сказал он.
Стас потащил толстяка в дверям.
– Так а как же... я же...
– лепетал Кауфман.-Это же ж мой же... мой магазин...
– Да, но пока, боюсь, он будет закрыт не определенный период...
– Вы не понимаете... Мне же ж его продать... Т-теперь то... н-надо...
Они вышли на улицу.
– Сомневаюсь, что в ближайшее время у вас это получиться.-Стас увидел скорую и потащил толстяка к машине.
Он жестом подозвал доктора в синей куртке. Тот поспешил к нему.
– У гражданина стресс и психологическая травма.-он передел толстяка доктору и санитару.-Окажите помощь.
– Конечно.-кивнул врач.-Идемте, пожалуйста.
Они помогли Михаилу подняться в автомобиль скорой помощи.
Стас вернулся в магазин. Подошел к Ящеру.
Тот поднял на него взгляд.
– У меня для тебя есть ещё один подарок. К тому, что ты уже нашел.
Стас встал над телом. Кивнул.
– Показывай.
Вместо ответа Ящер поднял к верху тонкие, хирургические щипцы.
Стас чуть наклонился.
В узких поблескивающих лезвиях щипцов был зажат кусочек чего-то желтовато-серого.
– Что это такое?-спросил Стас.
Ящер улыбался.
Корнилов ухмыльнулся.
– Это ноготь?
Ящер довольный, молча кивнул.
– Думаешь...
– И думать не чего.-ответил судмедэксперт и кивнул на тело.-Ногти у девушки ровные, ухоженные с маникюрчиком. Так, что вариант только один.
Он кивнул на тело.
– Она у нас умница.
– Ящер,-Стас выпрямился и ухмыльнулся.-У тебя никакого почтения к умершим.
– Им нужно не почтение.-вздохнул в ответ судмедэксперт и снова взглянул на Стаса.-Только покой.
– А как же возмездие?-усмехнулся Стас.
Ящер качнул головой.
– Месть нужна живым, Стас. Во всяком случае гораздо больше, чем усопшим.
Стас не стал с ним спорить.
Он перезвонил своим операм. Домбровского направил опросить девушек, а Арцеулова отправил по адресу к продавцу-стажеру.
Сам же Корнилов не теряя времени отправился к Фабиану Арманду, который отличался крайней и удивительной щедростью.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Воскресение, 8 июня
Замоченный в соевом соусе рис отмывался с большим трудом.
Слипшиеся, влажные комки, успевшие подсохнуть, приходилось или оттирать посудным ёршиком или же вовсе отдирать руками.
Благо в перчатках это было не так противно.
Я отмыла очередную тарелку, проверила с обоих сторон.
Чистая. Идеально чистая. Я поставила её в стопку мытой посуды.
И перевела скорбный взгляд на всё еще огромную груду не мытой посуды.
Вздохнула. Покачала головой. Взяла следующую тарелку.
Дядя Сигизмунд вчера затеял готовку суши.
Опять. Уже чёрт знает в какой раз.
Разумеется, пока мы с ним готовили ролы и прочие изыски японской кухни, мы запачкали большую часть имеющейся у нас посуды.
А остальную часть запачкали дядины друзья, которых он вчера пригласил.