Обнаженные розы
Шрифт:
Дети не умеют ещё оценивать материальную выгоду, подобно взрослым.
Они выбирают сердцем. Они подвластны чувствам и эмоциям.
Кем же надо быть, чтобы наплевать на эти чувства и эмоции?
– Меня зовут Римма.-произнесла женщина и открыла сумочку.-Вот... это свидетельство о рождение моей дочери, Дианы.
Она положила документ на край стола.
Стас чуть наклонился, взял корочку. Открыл. Прочитал.
Да. Римма Егорова не врала. Она действительно является матерью покойной
– Что ж, хорошо.-кивнул Стас.-Зачем вы пришли?
Рима уставилась на него так, словно он задал ей вопрос, ответ на который более чем очевиден.
– Диана была моей дочерью.-Римма смотрела на Корнилова гневным, испепеляющим, возмущенным взглядом.-Вы ещё смеете спрашивать...
– Вы оставили свою дочь в детдоме.-повторил Стас монотонным, равнодушным голосом.-Сколько вы её не видели? Десять лет? Пятнадцать?
Лицо Риммы Егоровой отвердело. Она прожигала Стаса пристальным взглядом.
Домбровский из-за своего монитора бросал опасливые взгляды то на Стаса, то на его собеседницу.
Римма Егорова, не отрывая взгляда от Стаса, с присвистом, нервно вдохнула воздух.
– Девять.-выдавила она.-Девять лет я не видела свою дочь.
Стас молча смотрел на неё.
– Вы бросили её в семь...
– Я помню!
– Когда вы появились снова ей было шестнадцать.
Римма закрыла глаза. Ответила двумя дерганными кивками.
– И как она вас встретила Римма?-спросил Стас подходя к матери Дианы.
Та подняла на Стаса ненавистный взгляд.
– Какая разница!-процедила она и всхлипнула.-Моя дочь... моя дочь мертва! А вы... Вы тут выясняете что, когда и... зачем...
– Выяснять «что, когда и зачем» наша прямая обязанность.-безразличным тоном ответил Стас.-Вы не общались со своей дочерью. Она вас ненавидела. И вы не принимали никакого участия в её жизни. Так, Римма?
Римма Егорова не отвечала.
– Так.-Стас сам ответил на свой вопрос и отвернулся от Риммы.-Но вы знаете, что у Дианы осталась квартира и автомобиль. И родственников у неё нет. Кроме вас...
Стас посмотрел на Колю. Тот кивнул.
– Поэтому вы решили, что если...-Стас обернулся.
Егорова стояла перед ним. Её взгляд жег и резал. А по щекам струились злы еслёзы.
– Если вы придёте сюда и изобразите, как вам жаль свою дочь,-продолжил Стас все тем же, обманчиво-безразличным, ровным голосом.-Вам будет легче...
Егорова вскинула руку. Стас не успел отреагировать.
В лицо ему ударила тугая, шипящая струя из баллончика в руке Егоровой.
Стас вскрикнул, отшатнулся. Глаза немилосердно пекло, под зажмуренными веками усиленно кололо и сдавливало.
– Стой!-крикнул злой Домбровский.
Корнилов услышал торопливый стук каблуков по полу.
– Коля, нет!-вскрикнул Стас с зажмуренными глазами.-Назад!
– Стас она!..
– Я сказал, не трогай её.-приказал Корнилов крепко жмурясь от ядовитого жжения в глазах.
– Может воды принести?
– Да... Давай.-кривясь произнёс Стас и ухмыльнулся.-Вот же... паскуда...
Он услышал, как Коля набирает воду в кулере.
– Откуда ты всё это знал? Про то, что она собирается отжать квартиру и машину дочери?
– Что тут знать.-Стас на ощупь взял чашку из рук Коли.-И стегозавру понятно, что тетка решила воспользоваться гибелью дочери и присвоить... бесхозное имущество...
Коля выругался. Грязно, продолжительно. С чувством.
– Как такие люди живут вообще? Как она спит по ночам?
– Она то?-Стас промыл глаза водой и несколько раз поморгал.-Да думаю прекрасно спит.. Всё, что ты тут только, что видел, кроме последнего акта, дешевая игра.
– Всхлипывала она натурально...-неуверенно заметил Домбровский.
– Коля,-вздохнул Стас.-Будешь верить в такие цирки, тебе никогда прокурором не стать.
Коля пренебрежительно усмехнулся. Когда он пришел на работу, в особую оперативно-следственную группу Станислава Корнилова, тот спросил его, кем он видит себя через пятнадцать-двадцать лет. И Николай тогда уверенно ответил: прокурором.
С тех пор Стас не забывает периодически прохаживаться на этот счёт.
Глаза продолжали слезиться. Смотреть Стас не мог.
Он то и дело крепко зажмуривался, чувствуя, как под веками болезненно пульсирует мучительное жжение.
Снова открылась дверь в кабинет.
– Ещё раз так пошутишь, я тебе эти гранаты скормлю по очереди.-крикнул кому-то в коридоре Арсений Арцеулов.
Он зашел в кабинет. Остановился.
Стас, отчаянно щурясь посмотрел на него. Кивнул.
– Привет.
– Здорово...-проговорил Арсений неуверенно.-Стас а че у тебя с глазами?
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Вторник, 10 июня
Здание уголовного розыска Москвы всегда напоминало мне резиденцию какого-то губернатора или наместника, прошлых веков.
Монументальное, с эффектными портиками и внушительными, металлическими воротами, похожими на ряд чёрных копий.
Жутковатое в своей неприступности здание вселяло в чужаков опасливость и волнение.
И ,наверное, это правильно. Многие скорее всего осудили бы меня за мои мысли, но мне кажется полицию должны не только уважать, но и бояться. В пределах разумного, конечно.
Правоохранительные органы, олицетворяют силы (ну или должны олицетворять), которые несут наказание за нарушения закона.