Обнажённый Бог: Феномен
Шрифт:
— Изучение — уничижительный термин. Мы стараемся побольше узнать о вас, как и вы о нас. Признаю, что процесс этот несбалансирован, но, принимая во внимание все обстоятельства, это неизбежно. А что до раскрытия нашей технологии, то это — грубое вмешательство в наши дела. Если хотите чего-то, добивайтесь сами.
— Тот же довод вы привели нам и относительно загробной жизни, — раздраженно заметила Иона.
— Ну разумеется, — согласилась Армира. — Скажи мне, Иона Салдана, какова была бы твоя реакция, если бы ксеноки заявили, что ты обладаешь
— Нет, не понравилось бы.
— Мы знаем, что наше столкновение с загробной жизнью произошло по случайности, — вступило в разговор Согласие. — Что-то произошло на Лалонде, отчего души вышли из преисподней и захватили тела живых людей. С нами случилась беда. Разве такое несчастье не призывает вас вмешаться?
Повисла долгая пауза.
— Вмешиваться мы не станем, — заявила Армира. — По двум причинам. То, что произошло на Лалонде, случилось оттого, что вы явились туда. Одно дело — межпланетные путешествия и научные исследования, а другое — физическое действие.
— Мы не отрицаем нашей ответственности за содеянное.
— Да, больше вам ничего не остается.
— Ну хорошо, с некоторыми оговорками мы согласны с вашим заявлением, хотя оно нам и не нравится. Какова же вторая причина?
— Видите ли, среди моего народа нашлись люди, которые были на вашей стороне и голосовали за оказание вам помощи. Возможность вмешательства была отвергнута. То, что мы узнали о вас, свидетельствует: ваша раса справится с кризисом. Эденисты — люди зрелые и могут справиться с ситуацией.
— Я не эденист, — сказала Иона. — Что же будет со мной и другими адамистами, большинством расы? Вы что же, устранитесь и позволите нам погибнуть? Разве выживание элиты, философов и интеллектуалов, оправдывает гибель остальных людей? Если это цена за улучшение расы, мы такую цену платить не собираемся.
— Если я могу быть судьей, то и ты тоже спасешься, Иона Салдана.
— Приятно сознавать. Но что будет с остальными?
— Это уж как судьба распорядится. Больше я ничего не могу сказать. Наш официальный ответ: все зависит от вас самих.
— Такой ответ не может служить утешением, — прокомментировало Согласие.
— Я понимаю ваше огорчение. Единственный мой совет: не делитесь с адамистами тем, что вы узнали о моей расе. Если они прознают, что нам известно, как разрешить кризис, это ослабит их собственную инициативу.
— Мы обдумаем ваше предложение, — промолвило Согласие. — Но эденисты не согласятся войти в вечность без своих родственников. Ведь мы одна раса, хотя и расколотая.
— Я признаю ваше единство.
— У меня последний вопрос, — сказала Иона. — Где Джей Хилтон? Ее забрали из Транквиллити в то же время, что и ваших ученых. Зачем?
Мысли Армиры смягчились, она почти смутилась, что для киинта неслыханно.
— Произошла
— Хейл! — Иона в восторге рассмеялась. — Ах ты, проказница.
— Полагаю, ее сурово наказали за своеволие.
— Надеюсь, что нет, — возмутилась Иона. — Ведь она всего лишь ребенок.
— Верно.
— Ну, теперь вы можете вернуть Джей назад. Транквиллити не так уж беззащитен, как вы думали.
— Снова прошу прощения, но Джей Хилтон не может быть возвращена.
— Почему?
— Она слишком много видела. Уверяю вас, она находится в полной безопасности, и мы, конечно же, вернем ее вам, как только ваш кризис окончательно завершится.
Луиза притронулась к стенам тюремной камеры — сделаны они были из какого-то тускло-серого композита, не такого холодного, как металл, но такого же твердого — и забралась с ногами на койку. Согнув колени, уткнулась в них подбородком. Гравитация на Земле вполовину меньше, чем у них на Норфолке, и все же это лучше, чем на Фобосе, зато воздух прохладнее, чем на «Джамране». Мысли ее какое-то время были заняты Эндроном, системщиком с «Далекого королевства». Она полагала, что, возможно, это он выдал их властям Верхнего Йорка. Затем решила, что это уже не имеет значения. Сейчас ее беспокоила лишь разлука с Джен. Как-то там сестренка? Наверняка напугана тем, что случилось.
«Это я впутала ее в эту историю. Да мама меня просто убьет».
Хотя мама сейчас вообще ничего не могла сделать. Луиза плотнее обхватила колени и постаралась не расплакаться.
Дверь открылась. В камеру вошли две женщины. Луиза предположила, что они из полиции: на них была бледно-голубая форма с бронзовой эмблемой Центрального правительства на плечах — руки-континенты в дружеском рукопожатии.
— Ну что ж, Кавана, — сказала женщина с сержантскими лычками, — пошли.
Луиза спустила ноги на пол и осторожно перевела взгляд с одной на другую:
— Куда?
— На собеседование.
— На их месте я засунула бы тебя в ноль-тау, — сказала другая женщина. — Пыталась провезти сюда одного из этих ублюдков. Сволочь.
— Перестань, — приказала женщина-сержант.
— Я не… — начала было Луиза и беспомощно сжала губы. Все было так запутано. Одному Небу известно, сколько законов она нарушила по пути в Верхний Йорк.
По короткому коридору ее провели в другую комнату. У нее родились невольные ассоциации с больницей. Белые стены, стерильная чистота. Дешевые стулья, стол посередине комнаты мог бы стоять в лаборатории. Множество процессоров в углу на высоком стеллаже, на столе тоже стояли блоки. Брент Рои сидел за столом. С формой таможенника, в которой встречал «Джамрану», он расстался. Теперь на нем был такой же голубой костюм, как и на женщинах-полицейских. Жестом пригласил ее сесть против него.